Аммонитяне (בני עמון, עמון — сыны Аммона) — народ, живший между реками Арноном и Верхним Яббоком. Полоса земли приблизительно в 5—6 миль, которую занимали колена Рубен и Гад, отделяла их от Мертвого моря и Нижнего Иордана. Родоначальником А. (Быт., 14, 38) является сын Лота и его младшей дочери, названный матерью «Бен-Ами» («сын моего народа»). Это объяснение возникновения народа, которое несомненно и явно отражает национальную вражду евреев к Α., во всяком случае признает, что Израиль был в близком родстве с аммонитянами, так же как и с моавитянами (Быт., 19, 37). В согласии с этим находится также и древнееврейское происхождение почти всех дошедших до нас имен указанных народов, а также и то, что надпись моавитского царя Меши (см.) составлена на еврейском языке; уже из одного этого несомненно, что оба эти народа — Аммон и Моаб — не были арабского происхождения. Уничтожив туземцев замзуммитов, ветвь могущественных рефаимов, А. овладели их землею (Второзаконие, 2, 20; ср. 3, 11). Их владения первоначально простирались к западу до Иордана и Мертвого моря. Сихон, царь амореев, заставил А. двинуться на восток между Арноном и Яббоком, и они очистили восточный берег Иордана (Суд., 11, 12). Завоевания Моисея простирались только на область, принадлежавшую тогда амореям, вплоть до западной границы «детей Аммона»; это обстоятельство было, вероятно, вызвано, с одной стороны, недоступностью границы, а с другой — прямым предуказанием Божьим (Втор., 2, 19 и 37). Верхний Яббок — постоянная граница А. на западе (Втор., 2, 37; 3, 16; Иошуа, 12, 2). Половина владений Α., ставшая впоследствии уделом колена Гада, была отнята у A. Сихоном. Последний, в свою очередь, вынужден был уступить эту область Израилю (Иошуа, 13, 25). Что А. не оставили надежды вернуть утраченную землю, доказывают их дипломатические переговоры об этом с Иифтахом (Суд., 11). Доказательством взаимной вражды этих народов служит изречение, по которому ни один аммонитянин или моавитянин не должен быть принят в общину Израиля, Израиль же никогда не должен стремиться к миру с ними (Второз., 23, 4). Это, однако, не мешало Израилю одно время поклоняться языческим богам аммонитян (Суд., 10, 6 и I кн. Царей, 11, 5, 7, 33). Имя их идола — Милком — есть не что иное, как видоизмененное слово «Молох»; в этом весьма легко убедиться, сравнив I кн. Царей, гл. 11, 7 с II кн. Царей, гл. 23, 13. Из книги Судей (II, 24) можно, правда, вывести, что их божеством был Кемош; но тут, по-видимому, произошло смешение с культом моавитян. Первое враждебное столкновение А. с Израилем упоминается в книге Судей (3, 13). В союзе с моавитянами и амалекитянами А. покорили заиорданских израильтян и, заняв окрестности Иерихона, стали угрожать коленам, жившим к западу от Иордана. Во главе заиорданских евреев стал тогда судья Иифтах (Иеффай) Гилеадский, который после безуспешных мирных переговоров с царем Α. ударил на них с войском и нанес им тяжкое поражение (Судьи, 11). После этого А. долгое время оставляли израильтян в покое. Новая попытка их царя Нахаша (т. е. змеи) утвердиться в восточно-иорданской области Израиля во времена пророка Самуила окончилась также неудачей, так как новоизбранный тогда царь Израиля — Саул — разбил его наголову (I кн. Сам., 11). По-видимому, это был тот самый Нахаш, с которым Давид находился в наилучших отношениях, когда он принужден был бежать от гнева Саула. Когда, однако, Ханун, сын Нахаша, беспричинно оскорбил послов Давида, последний выслал против А. карательный отряд под предводительством Иоаба. Он осадил аммонитскую столицу Раббу («большая»; она находилась приблизительно в 6 милях к северо-востоку от устья Иордана), разбил сирийцев, пришедших на помощь осажденным, а брат его Абисай победил в то же время А. в открытом поле (II кн. Сам., 10). Во время второго похода Иоаб завоевал «водяной город», т. е. нижний город, лежащий на Аммане, притоке Яббока; торжество окончательной победы он предоставил, однако, Давиду (II Сам., 12, 26). Последний завладел драгоценной короной Милкома (ст. 30 должен так читаться, вместо Malkamo, «их царя») и жестоко отомстил побежденному народу. С разделением Израильского царства после смерти Соломона аммонитская область перешла к царству Северному. Однако А. недолго терпели иго рабства. Ослабленное внутренними раздорами Израильское царство не могло удержать за собою в подчинении А. Последние никогда не упускали случая мстить своим прежним поработителям. Пророк Амос угрожает А. тяжким наказанием за их жестокость по отношению к гилеадцам (Амос, 1, 13); другой пророк порицает их злорадство по поводу разрушения царства Израильского (Цефания, 28; ср. Иерем., 49, 1). Позднейший летописец рассказывает, что А. платили дань иудейским царям Уцции и Иотаму (II Хрон., 26, 8 и 27, 5), но во всяком случае их подчинение не могло быть особенно продолжительным (Ис., 11, 14). Из многочисленных грозных пророчеств Иеремии (9, 24; 25, 21; 27, 2) и Иезекииля (21, 25; 25, 1—10) видно, как энергично А. стремились ускорить при помощи халдеев падение Иудеи. Военные отряды А. в союзе с халдеями и сирийцами притесняли Иоакима; после падения Иерусалима царь их Баалис убийством иудейского наместника, Гедалии, воспрепятствовал возрождению Иудейского царства (II кн. Царей, 25, 25; Иеремия, 40, 11). У Нехемии (4) упоминается о стараниях А. воспрепятствовать реставрации стен Иерусалима. Когда же 300 лет спустя Иуде Маккавею удалось восстановить независимость Иудеи и снова освятить храм, А. со злобы убили живших среди них иудеев (ср. I Макк., 5, 6). — До этого времени со смерти Александра Великого, когда Иудея находилась то под египетским, то под сирийским владычеством, на месте старой Раббы утвердилась эллинская колония Филадельфия, названная так в честь Птолемея Филадельфа (ум. в 247 г.). После царствования тирана Зенона Котиласа город вошел как часть сирийской провинции в состав римского государства и был включен в число так называемых «десяти городов» (Декаполис). По сведениям Юстина Мученика († 166 по P. X.), в середине II столетия A. были еще довольно многочисленны; но начиная с III века они мало-помалу исчезают с исторической арены, сливаясь с арабами. Достойно замечания, что в ассирийских надписях аммонитяне под именем «Бет-Аммон» (дом Α.) впервые упоминаются при Салманассаре II (858—824), а последний раз при Асаргаддоне (681—668), который называет царя А. Подуилу в числе своих данников. — Ср. Riehm, Handwört. des biblisch. Alterthums, s. v.
1.
— В Талмуде. — Аммонитяне, жившие, по свидетельству Юстина Мученика («Разговор с Трифоном», глава 119), в Южной Палестине в большом числе еще во втором столетии христианской эры, представляли для фарисеев серьезное затруднение вследствие значительного числа браков, заключенных евреями во времена Нехемии с аммонитянками и моавитянками (Нехем., 13, 23). Более того, нет ничего невероятного и в том, что, когда Иуда Маккавей нанес тяжкое поражение Α., еврейские воины, женатые на аммонитянках, а также их сыновья с мечом в руках требовали, чтобы их признали евреями вопреки закону (Вт., 23, 4), по которому «аммонитянин и моавитянин не могут войти в общину Господню». Этот и подобные инциденты отразились в талмудических сообщениях о том, что в дни царя Саула законность притязаний Давида на престол оспаривалась именно ввиду его происхождения от моавитянки Руфи; тогда Иетро из Иезрееля (II кн. Сам., 17, 25; ср. I кн. Хрон., 2, 317), опоясавшись мечом, направился, подобно измаильтянину, в школьное здание Иессея и объявил, основываясь на авторитетном мнении пророка Самуила и его бет-дина (судебного присутствия), что закон, исключающий аммонитян и моавитян из еврейской общины, относится исключительно к мужчинам — так как они одни согрешили, не встретив Израиля хлебом и водою, — а отнюдь не к женщинам этих племен (Иеб., 76б, 77а; Ruth rab., II, 5). Эта история дает нам представление о религиозно-правовых условиях жизни в доталмудическую эпоху, условиях, вызвавших следующее мишнаитское положение (Иеб.,VIII, 3): «Аммонитяне и моавитяне исключены из еврейского общества на все времена; женщины же их допускаются». Тот факт, что сын царя Соломона, Рехабеам, родился от аммонитянки (I кн. Цар., 14, 21—31), также затруднил мессианские притязания дома Давида; но это обстоятельство было принято за проявление небесного Промысла, отличившего «двух голубок», моавитянку Руфь и аммонитянку Наеми (Баба Кама, 386). [J. E., I, 524—525].
3.