Архитектура — А. еврейская в палестинскую эпоху ничем не отличается от А. тех племен, которые жили вблизи Палестины и внутри нее и которые по языку и происхождению должны были считаться родственными евреям. Если в области духовной культуры Израиль оставил своих родичей далеко за собой, то он так же далеко отстал от некоторых из них, напр. от финикиян, в культуре материальной: в этом отношении он был их данником. Как сведения, дошедшие до нас из Библии, так и скудные материальные остатки ведут к одному заключению: все, что во внешнем облике жизни Израиля в древности может быть отнесено к пластическому искусству, было происхождения финикийского; это не исключает и того, что рядом с нееврейскими трудились и еврейские руки. Но финикийское искусство само не было оригинальным, a представляло продукт скрещения египетских и вавилоно-ассирийских влияний, преимущественно первых. Постройки финикиян — храмы, городские укрепления и надгробные сооружения — следовали технической системе египетской архитектуры: они были или монолитные, т. е. высеченные на месте, в толще скал, без нарушения связи с землей, или сложены из громадных, под прямыми углами обтесанных каменных брусьев и плит с горизонтальными перекрытиями. Формы и орнаментика были заимствованы не только от Египта, но и от Месопотамии, a впоследствии и от греков. Если бы порой совершенство технического исполнения, особенно в предметах промышленного (декоративного) искусства, не искупало ничтожный художественный интерес, эти проявления вкуса ближайших родственников Израиля едва ли заслуживали продолжительного внимания; но техника финикиян доставила широкое распространение их произведениям по всему культурному миру; для племен Израиля знания финикиян долго представляли единственный источник света в А. Без сомнения, почва Палестины, едва тронутая заступом археолога, скрывает в себе еще много сокровищ, способных дать отчетливое представление о быте Израиля; пока же видимые остатки древнего периода до Македонского завоевания крайне ничтожны. Главнейшие памятники — постройки Давида и Соломона в Иерусалиме — дошли до нас только в описаниях Св. Писания (см. Храм); скрываются ли какие-либо остатки их под почвой нынешнего Харам-аль-Шерифа, невозможно констатировать ввиду безусловного воспрещения каких-либо раскопок в пределах этой священной для магометан ограды. Видимые ныне древние исполинские сооружения все принадлежат Ироду. Палестина, и в особенности Заиорданье, покрыта бесчисленными мегалитическими памятниками, во всем схожими с столь характерными памятниками французской Бретани и Англии; тут встречаются все типы, обозначаемые гаэльскими терминами менхир, кромлех, дольмен; есть каменные аллеи и круги вроде Стоунхенджа близ Солсбери в Англии. Но едва ли в них следует видеть произведения израильтян, тем более, что они не ограничиваются Палестиной, a тянутся далеко к югу, в глубь Аравии; скорее всего, это следы досемитических аборигенов, в глубокой древности населявших страну. Непосредственные предшественники израильтян в Ханаане, хеттиты, оставили в Палестине мало следов: их нужно изучать по памятникам, лежащим более к северу. Безусловно израильтянам эпохи царей принадлежат два произведения, как о том свидетельствуют надписи: Силоамский водопровод и т. наз. Монолитная гробница, оба в юго-восточном углу Иерусалима, в Иосафатовой долине. Водопровод представляет чисто техническое сооружение, без архитектурных форм, предназначавшееся для проведения воды из естественного ключа, находившегося вне городских стен, на западном склоне долины (т. наз. источник Св. Марии), подземными высеченными в скале галереями в Силоамский водоем. Как свидетельствует надпись (см. Силоамская надпись), найденная там, работы по пробитию тоннеля велись, как в наше время, одновременно с обоих концов; надпись не содержит ни имен, ни дат, но принадлежность ее к эпохе царей вне сомнения. — Монолитная гробница представляет высеченный в скалах массив около 5 метров в вышину и ширину; сзади он большей своей частью еще сохраняет связь с горой; массив обделан в форме, близко напоминающей небольшую египетскую целлу, с характерным скосом стен и еще более характерным нависающим карнизом, состоящим из тора и желоба; внутри выдолблена гробница, в которую с севера ведет дверь; с запада, вероятно позже, была сделана попытка вырубить другую дверь; существующая же дверь изменена явно впоследствии: сначала она была меньше, с прямой притолокой, над которой было углублено небольшое прямоугольное поле немного шире двери; по этому полю шла надпись, от которой при увеличении двери остались лишь две буквы, позволяющие констатировать еврейское происхождение памятника, но и не дающие никаких других указаний. — Далее в истории еврейской А. отмечается пробел в несколько сот лет. С Хасмонеями начинается новый период процветания, монументальные следы которого, правда опять-таки в ограниченном числе, сохранились до нашего времени. Бывшие учители Израиля, финикияне, с возникновением греческой культуры окончательно утратили свою индивидуальность и вместе с арамейцами и халдеями слились в одну массу сирийцев, втянув отчасти и евреев, по крайней мере со стороны языка, в это этническое новообразование. Культура на верхах стала эллинской, и только в народной среде крепко держался семитизм, получивший затем перевес в христианскую эпоху. Архитектура облеклась в греческие формы; только в южных областях обширного царства Селевкидов в виде курьезного пережитка удержались остатки египетских и месопотамских деталей, примешанные в совершенно сыром виде к классическим греко-римским формам. Эти провинциализмы встречаются одинаково как в Палестине, так и в Каменистой Аравии и даже в отдаленном Гиджазе. Остатки дворца Гиркана, построенного, по Иосифу Флавию, в 182—175 гг. до Р. X., представляют характерные формы крупнокаменной греческой кладки; фасад, по-видимому, завершался карнизом и фризом греческого типа, по которому шли исполненные низким рельефом ряды животных, ярко напоминая ассиро-финикийскую традицию. — Многочисленные, в своем роде грандиозные, могильные постройки в ближайших окрестностях Иерусалима, a также и в прочей Палестине довольно трудно определить хронологически. Что они принадлежали евреям, с несомненностью явствует из полного отсутствия на них каких-либо изображений; этим, a также сравнительной чистотой архитектурных деталей, они отличаются от памятников Каменистой и других мест Средней Аравии. Сооружение их производилось, главным образом, путем высекания в сплошной скале, причем погребение заключалось во вдвигании трупов в многочисленные выдолбленные гнезда, выходившие узкой стороной в довольно обширные пещерные залы; наружу подобные гробницы выходили античным портиком на колоннах, с высокими по бокам монолитными башнями; общий характер этих могильных построек напоминает порталы ассирийских дворцов. Другим, более редким типом являются надгробные памятники, хотя и высеченные вполне или в большей своей части в скале, но подражающие свободно выстроенным из отдельных обтесанных камней. Для этого от толщи какого-нибудь горного ската посредством глубоких траншей с трех сторон отделялся массив, обтесывавшийся потом в форму целлы с портиками; затем то, чего недоставало в массиве для исполнения проектированных верхних частей, складывалось из правильно обтесанных камней, причем старались утилизировать как можно больше от естественного массива. Гробница помещалась где-нибудь под памятником в особо высеченной пещере. Представителями этого типа в Иосафатовой долине служат так назыв. «гробница Захарии» и особенно «Авессаломова могила» (см.), между которыми расположена «гробница Якова», служащая типичным надгробным памятником пещерного типа. — Период хасмонейский, впрочем, оставил нам сооружение, гораздо более грандиозное, вообще принадлежащее к наиболее громадным произведениям мировой архитектуры: это — довольно хорошо сохранившаяся терраса храма Ирода в Иерусалиме. Сам храм исчез со всеми постройками, подобно двум его предшественникам на том же месте. Сооружение террасы имело целью создать обширное ровное пространство для верхних главных построек; для этого на обширном четырехугольнике, растянутом от севера к югу (длинные стороны его равны 462 и 491 метрам, короткие — 281 и 310 м), были возведены колоссальные стены, слегка скошенные вниз, завершавшиеся вверху горизонтально на одном уровне, но y подошвы, сообразно неровностям почвы, представлявшие волнообразные, то повышающиеся, то понижающиеся линии. Пространство между стенами и естественной поверхностью Храмовой горы было отчасти занято обширными сводчатыми залами, далеко еще не изученными, хотя некоторые из них доступны и ныне. Кладка этих громадных подпорных стен террасы состоит из правильно обтесанных параллелепипедов прекрасного местного известняка, достигающих 12 метр. в длину и 2 метр. в вышину и весящих до 100 тонн. Эти огромные размеры элементов кладки составляли особенность Сирии во все времена; каменные блоки Иерусалимской террасы размерами уступают разве блокам Баальбека и Пальмиры. При таких размерах кладка не нуждалась ни в цементе, ни в металлических связях. Швы отдельных камней чрезвычайно точно притесаны друг к другу. Видимая снаружи, гладко отполированная поверхность обработана впадающей широкой рамкой вдоль швов с выдающимся зеркалом, скошенным фацетами к рамке. Эта отделка, совершенно неизвестная здесь до появления греческой архитектуры, с совершенной бесспорностью указывает на послемакедонское происхождение террасы, т. е. на принадлежность ее Ироду. Над подпорными стенами террасы возвышались свободные стены, ограждавшие саму храмовую поверхность; от них осталось следов очень мало, еще менее от прислоненных к ним внутренних портиков. Лишь остаток в северо-восточном углу, застроенный в позднейшее время турецким зданием, позволяет судить об архитектуре ограды; тут же сохранилось освещавшее одну из подземных зал окно. Судя по этому остатку, стена была очень схожа с стеной так назыв. «Авраамовой гробницы» в Хеброне, которая, однако, еще не исследована. Обе стены сложены из таких же крупных камней, причем во избежание излишнего расхода материала состоят из отдельных контрфорсов, образующих снаружи и внутри выдающиеся пилястры с более тонкими стенками между ними. Многочисленные ворота, особенно с севера, запада и юга, вели в храм; с востока, где он входил в систему укреплений города, были только одни так назыв. Золотые врата, славившиеся своим великолепием; теперешнее сооружение их принадлежит сирийско-византийской эпохе. В южной стене были три прохода, известные под именем «Одиноких», «Двойных» и «Тройных» ворот; особенно хорошо сохранились «Двойные», т. е. двухкорабельные, боковые косяки которых покоились на ряде пилонов и колонн. На западе хорошо сохранились ворота с притолокой из одной колоссальной глыбы; с этой стороны через отрезавшую храм от города долину «Сыроваров» (Tyropaeon) вели в него два каменных арочных моста. Все формы этих сооружений отличаются суровой, величественной простотой.
Позднейшая архитектура. — Древнейшей еврейской постройкой в период диаспоры является хорошо сохранившаяся синагога в городе Вормсе на Рейне, принадлежащая концу XII или началу XIII века после Рожд. Хр. Она представляет прекрасный образец тогдашнего немецко-романского стиля; портал, если бы не полное отсутствие изображений и соответствующих символических фигур и знаков, мог свободно служить входом небольшой христианской церкви или часовни. Синагога состоит из двух частей; главная представляет квадрат, перекрытый четырьмя крестовыми сводами, покоящимися в центре на одной колонне с антаблементом; эта колонна, что довольно редкое явление в Германии того времени, исполнена в точных, хотя и по-средневековому сухих формах коринфского ордера; к главному зданию примыкает так назыв. «придел Раши», представляющий совершенное подобие однокорабельной сводчатой христианской часовни с полукруглой алтарной апсидой в конце. — В Праге сохранились две готические синагоги XIII и XIV вв., из которых особенно любопытна т. н. «Altneuschule»: в плане продолговатый прямоугольник, перекрытый шестью типичными ранними готическими сводами на ребрах, опирающимися посередине на двух восьмигранных столбах. Высокая двускатная крыша замаскирована спереди и сзади громадным треугольным фронтовым шпицем с флеронами наверху; пол в настоящее время лежит значительно ниже уровня улицы; освещение производится двумя рядами окон, из которых нижние походят на крепостные амбразуры, a верхние имеют типичные узкие, стройные и высокие готические формы. — В Испании, в Толедо, сохранились две великолепные синагоги, ныне обращенные в христианские церкви, носящие названия Santa Maria la Bianca, XIII в., и El Transito, XIV в. Обе синагоги выдержаны в прекрасном мавританском стиле, продолжавшем иногда служить даже для христианских построек, светских и церковных, в землях, занятых мусульманами после их изгнания. Эта христианско-мусульманская архитектура известна в Испании под именем «Estylo Mudejar». План Santa Maria la Bianca представляет схему христианской базилики в три корабля; El Transito — однокорабельный. Оба здания богато украшены еврейскими надписями и лепными орнаментами типичных магометанских образцов. — В Ливорно сохранилась мраморная синагога конца XVI в. в строгих формах современного ей Ренессанса. — На территории Польского королевства уцелела по крайней мере одна старая любопытная каменная синагога в городе Вильно и довольно большое число деревянных, преимущественно XVI и ΧVII вв. Формы этих деревянных построек следуют обычному здесь характерному польскому стилю, которому теперь придают название карпатского. Малочисленность памятников еврейской архитектуры если не по специфическим формам, то по характеру назначения объясняется систематическим разрушением жилищ и синагог христианским населением во время гонений и погромов на евреев. — О гражданской архитектуре евреев, об их жилищах в диаспоре до нас дошло мало памятников. В Англии все городские постройки романского стиля принято, по традиции, называть «домами евреев», но без достаточного основания; так, в особенности четыре дома в г. Эдмондсбери. Старые гетто в Венеции, Франкфурте-на-Майне и др. характерны своими узкими многоэтажными домами, архитектура которых обусловливалась теснотой отведенного евреям места и скученностью населения; при всем том хозяева находили еще охоту и досуг помышлять об украшении своих жилищ затейливыми деталями в современном им вкусе. — В Париже, в аристократическом Faubourg St.-Germain, сохранился отель потомков известного при Людовике XIV откупщика и банкира Самюэля Бернара; к сожалению, великолепная, исполненная царственного вкуса внутренняя отделка его в стиле Regence распродана по частям любителям. — По вопросу о творческом вкладе евреев в современную архитектуру см. отдельные биографии еврейских архитекторов. — Ср.: G. Perrot et Ch. Chipiez, Histoire de l’art dans l’antiquité, T. IV, 1887, p. 119—479; те же, Le temple de Jérusalem et la maison du Bois-Liban, gr. fol., 1889; Fergusson, The temples of the Jews, 1878; Wilson and Warren, The recovery of Jerusalem, 2 vol., 1871; De-Vogüé, Le temple de Jérusalem, 1864; Palestine exploration fund, Quarterly Statements; De Saulcy, Histoire de l’art judaique, 1858, 2-е изд., 1864; его же, Voyage autour de la Mer Morte; Casas, Voyage pittoresque de la Syrie, de la Phénicie, de la Palestine et de la Basse Égypte, in f°, 1799; Handbuch der Architektur, 2 Theil, 2 Band: I. Durm, Baukunst d. Etrusker und Römer, p. 759.
М. Сыркин.1.6.