Исмаил бен-Элиша — таннай первого и второго веков (третьего таннаитского поколения), происходил из богатого священнического рода в Верхней Галилее (Toc. Халла, I, 10; Б. К., 80а; ср. Хул., 49а) и, как полагают, внук первосвященника того же имени. В юности он был увезен пленником в Рим, но позже выкуплен р. Иошуей бен-Хананья, взявшим его с собою в Палестину, где И. впоследствии выдвинулся, как выдающийся ученый (Тосефта Гор., II, 5; Гит, 68а). Из учителей И. в Талмуде упоминается один только Нехунья бен-Гакана (Шебуот, 26а), но не подлежит сомнению, что И. также учился у своего покровителя, р. Иошуи, который был с ним в большой дружбе; р. Иошуа называл И. своим «братом» (Аб. Зара, V, 5; Toc. Пара, X [IX], 3), под каковым именем он был позже известен среди своих товарищей (Ядаим, IV, 3; Санг., 51б).
Учение И. заключалось в проповеди мира и добрых отношений между людьми. «Будь смиренен пред седой головой, — говорит он, — и ласков с черной головой (с молодым); встречай каждого приветливо» (Абот, III, 12). Свое учение И. проводил в жизнь. К чужестранцам он относился с уважением. Когда однажды язычник встретил И. благословением, последний сказал ему: «Мой ответ найдешь в Писании»; другому язычнику, который при встрече с И. бранил его, он также сказал: «Мой ответ найдешь в Писании». Идентичность ответа в обоих случаях И. объяснил ссылкой на стих Быт., 27, 29: «Проклинающие тебя прокляты; благословляющие тебя благословенны» (Иер. Бер., VIII, 12в; Ber. r., LXVI, 6). Он отечески заботился о нуждающихся, особенно о бедных и некрасивых девушках, которых заботливо наряжал и обеспечивал, чтобы они могли легче выйти замуж (Недарим, IX, 10, 66а). Ввиду количественного уменьшения народа в период после разрушения Иерусалима и адриановских гонений И. вообще всячески поощрял брачные союзы; в одном месте он говорит: «С тех пор как над нами тяготеет римское иго и нам даже запрещается совершать обрезание над своими детьми, следовало бы совершенно отказаться от вступления в брак и рождения детей, но тогда потомство Авраама само собою прекратилось бы»… (Тос. Сота, XV, 10; Баба Батра, 60б). Особенно И. рекомендовал при этих обстоятельствах ранние браки. Он говорит: «Моисей предписал нам: «и поведай о них (обо всем, виденном и слышанном на горе Хореб) сынам твоим и сынам сынов твоих» (Втор., 4, 9); как можно при жизни учить своих внуков, если не жениться рано?» (Иер. Кид., I, 61а) — И. был одним из выдающихся членов ямнинского синедриона (Эдуиот, II, 4); когда высшая коллегия вынуждена была обстоятельствами переселиться в Ушу, мы часто встречаем там И. (Б. Б., 28б), хотя постоянное местожительство его был «Кеfar-Aziz» на границе Идумеи, где его однажды посетил р. Иошуа бен-Хананья (Килаим, VI, 5). Он много работал над развитием системы методов толкования, которая, в сравнении с системой р. Акибы, отличалась большей логичностью. Действительно, И. установил принципы логического метода, посредством которых одни законы выводятся из других и важные галахические решения получают обоснование в тексте Св. Писания. Подобно р. Акибе, он открыл широкое поле для галахической интерпретации, но отличался от Акибы тем, что требовал более чем одной лишней иоты или буквы для обоснования важных законов (ср. Санг., 51б). И. был того мнения, что «Тора говорит языком человеческим» и что поэтому грамматические особенности еврейского языка не могут служить точками опоры для новых галах (ср. Иер. Иеб., VIII, 82г; Иер. Нед., I, 36в). В одном споре с р. Акибой И. упрекнул его: «Неужели на основании одной лишней буквы хочешь вынести смертный приговор чрез сожжение?» (Санг., 51б). Точное понимание смысла текстов Св. Писания, без обращения внимания на их форму, служило ему прочным руководством. Как прямое следствие взгляда И. в этом отношении, явились его тринадцать герменевтических правил, посредством которых он интерпретировал Св. Писание. В основание этой системы легли семь правил Гиллеля (см.), которые И. подверг дальнейшей разработке, осветив их примерами из Св. Писания (ср. Барайта р. Исмаила; Талмуд; Ber. rabba, XCII, 7). Эти правила, однако, не применялись самим И. при решении уголовных вопросов: он не допускал произнесения смертного приговора или даже денежного штрафа за преступление или неосторожное действие, запрещенное на основании какого-либо вывода, хотя и логического, не объявлял наказания, которое не указано ясно в Св. Писании (Иерушалми, Абода Зара, V, 45б). Правила Исмаила были приняты к руководству его последователями, таннаями и амораями, хотя он однажды был вынужден сам уклониться от них (ср. Сифре, Числа, 32). И., играя важную роль в области галахи, занимал не последнее место и в области агады; в агадической литературе сохранилось очень много приписываемых ему притч и изречений. И. положил основание галахическому Мидрашу к кн. Исход, Mechilta; значительная часть Мидраша Сифре к Числам была также составлена им или в его школе, известной под названием «De ber. Ismael». Некоторые утверждают, что он был среди мучеников Беттера (ср. Абот р. Нат., XXXVIII); общепринятое мнение, однако, таково, что среди мучеников Беттера был его тезка, также священник (Heg., IX, 10).
— Ср.: Bacher, Ag. d. Tann., I, 240 и сл.; Brüll, Mebo ha-Mischnah, I, 103 и сл.; Frankel, Darke, 105 и сл.: Grätz, IV, 60; Hamburger, R. B. T., II, 526 и сл.; Heilprin, Seder ha-Doroth, II; Hoffmann, Einleitung in d. halachischen Midraschim, 5 и сл.; Weiss, Dor., II, 101 и сл.; idem, введение к изд. Mechilta, X и сл.; Zakuto, Juchasin, издан. Филипповского, 25. [J. E., VI, 648—650].
3.