Марраны — тайные евреи, жившие на Пиренейском полуострове. Слово это неоднократно производили от новозаветного изречения «maran atha» (Господь наш пришел); по-испански оно обозначает «проклятый», «безбожник» «изгнанный», также «свинья»; по-португальски оно служит бранным словом, применяемым к евреям ввиду того, что они не едят свинины. Это название было присвоено тем испанским евреям, которые приняли христианство по принуждению или же только для виду, вследствие жестоких преследований 1391 г. и миссионерских проповедей Виченте Феррера. Число этих «обращенных» (так их именовали в Испании), или «Christaos Novos» (новохристиан, в Португалии), или «Chuetas» (на Балеарских островах), или «анусим» (принужденные, по-еврейски) — превышало 100.000 человек. С появлением М. история Пиренейского полуострова и, косвенным образом, евреев вообще, вступает в новую фазу; они были непосредственной причиной как введения инквизиции в Испании, так и полного изгнания оттуда евреев. Богатые М., занимавшиеся в широких размерах торговлей, промышленностью и земледелием, вступали в браки с членами старых аристократических родов; обедневшие графы и маркизы женились на богатых еврейках; случалось даже, что аристократы королевской крови увлекались красотой евр. девушек. Во втором поколении новохристиане женились обыкновенно на женщинах, принадлежавших к их же секте. Благодаря своему богатству и способностям они приобрели большое влияние; они занимали высокие должности при дворе, в правительственных учреждениях и в кортесах; они занимались медициной, юриспруденцией, читали лекции в университетах; дети же их нередко занимали высокие должности в клире. М. и их потомки могут быть разделены на три категории. К первой из них принадлежали лица, лишенные всякой привязанности к еврейству и вообще относившиеся равнодушно к религиозным вопросам; они охотно пользовались случаем выйти из того угнетенного положения, в котором находились евреи, и променять его на блестящую карьеру, которая открывалась для них с принятием христианства. Они выдавали себя за христиан, когда это было для них выгодно, и насмехались над евреями и еврейством. К этой категории принадлежит целая группа испанских поэтов, а именно: Перо Феррус, Хуан де Валлядолид, Родриго Кота и Хуан де Эспанья из Толедо, который назывался также «El Viejo» (старый); последний считался серьезным талмудистом; подобно монаху Диего де Валенция, Хуан, сам крещеный еврей, ввел в свои пасквили еврейские и талмудические слова, издеваясь над евреями. Многие, стремясь доказать свое религиозное рвение, преследовали своих прежних единоверцев, доносили властям о тех, кто желал возвратиться в веру своих отцов (Исаак б.-Шешет, Респонсы, № 11). Ko второй категории принадлежали М., сохранившие любовь к иудейству; несмотря на свое общественное положение, они тайно посещали синагогу, боролись и страдали за веру своих предков. К этой категории принадлежали многие из наиболее богатых М. в Арагонии, в том числе: Сапортас из Монсона, которые состояли в свойстве с Арагонской королевской династией; Санхесы, сыновья Аласара Юсуфа из Сарагосы, породнившиеся с Каваллериас и Сантагслаши; богатая семья Эспес, Патернои, которые переселились из окрестностей Вердена в Арагонию; Клементе, сыновья Моисея Хаморо, Виллановасы из Калатаюда, Косконы и др. Третья категория обнимает наибольшее число М.; в нее входят принужденные подчиниться силе обстоятельств — однако в частной своей жизни остававшиеся евреями и пользовавшиеся первой возможностью, чтобы исповедовать свою веру открыто. Они не ели свинины, праздновали Пасху, жертвовали масло для синагоги, по субботам не разводили огня. Один М. притворился, что не переносит хлеба, — он ел в течение всего года мацу, дабы в дни Пасхи не быть заподозренным в принадлежности к еврейству. В праздник Рош-Гашана М. удалялись в горы и долины и там трубили в шофар, дабы звуки не были слышны в городе. Они придерживались правил об убое скота; совершали и обряд обрезания (Шебет Иегуда, стр. 96 и сл.). В ту эпоху евреи относились к М. терпимо; в Италии каждую субботу за них читалась молитва: «Да приведет их Бог из гнета к свободе, из мрака к свету религии». К таким М. раввины применяли талмуд. текст: «Еврей согрешивший остается евреем». Анусим, переселившиеся в другую страну и там открыто исповедовавшие иудейство, допускались к свидетельству по делам религии согласно раввинскому закону. В отношении брака и развода часто различали между португальскими и испанскими М. (Исаак б.-Шешет, ук. соч., № 4; Саадиа ибн-Данан в Chemdah Genuzah Эдельмана, стр. 14 и след.; Иосиф б.-Леб, Респонсы, 1, 15; Респонсы Моисея ибн-Хабиб, Самуила де Медина и многих др.).
Многочисленность М. в связи с ростом их богатства и влияния вызывала зависть и озлобление населения; духовенство также старалось возбудить народ против М., называя последних неверующими христианами и лицемерами. М. обвинялись наравне с евреями в совершении ритуальных убийств. Так, в 1490 г. были арестованы по распоряжению инквизиционного трибунала в Авиле 6 маранов и 5 евреев, обвиненных в убийстве так наз. св. ребенка из Ла-Гвардиа, имя, возраст и фамилия которого варьируют в различных источниках (Ис. Леб доказал, что этот ребенок никогда не существовал; обвиненные, между тем, были присуждены к смертной казни; см. REJ., XV, 203 и сл.). Ненависть к новохристианам была значительно сильнее, нежели к евреям; их преследовали еще с большей жестокостью, чем их прежних единоверцев. В 1449 г. в Толедо произошел первый погром, сопровождавшийся убийствами и грабежами. Воодушевляемая двумя канониками чернь разграбила и сожгла дома богатого М., откупщика налогов Алонсо Кота; в квартале de la Magdalena она напала на жилища других богатых новохристиан. М. оказали сопротивление, но многие из них были повешены головой вниз. Непосредственным последствием этого погрома было отрешение от должности, согласно вновь изданному закону, многих маранов. В июле 1467 г. новохристиане в Толедо вновь подверглись нападениям. Главным магистратом (alcalde mayor) города был Алвар Гомес де Чибдад Реал, который состоял секретарем у короля Генриха IV; если он сам и не был «converso» (что вполне допустимо), то во всяком случае он являлся защитником новохристиан. Вместе с видными М. он задумал отомстить графам Фуенсалида, руководителям христиан, за нанесенное ему однажды оскорбление. Возникла жестокая распря. Противники новохристиан подожгли дома последних, и пожар так быстро распространился, что 1600 строений были уничтожены, в том числе и прекрасный дворец Диего Гомеса. Многие христиане и М. погибли в огне или были убиты. Примеру Толедо последовала Кордова. 14 марта 1473 г. по городу проходила процессия; по-видимому, из дома наиболее богатого М. какая-то девочка выплеснула нечаянно грязную воду. Чернь бросилась на М., и начались убийства, грабежи и поджоги. Желая остановить бесчинства, пользовавшийся всеобщим уважением Алонзо Фернандес де Агиляр, жена которого принадлежала к весьма многочисленной семье М. — Пачекко, вместе со своим братом Гонзало Фернандес де Кордова (el gran Capitan), гордостью испанской армии, поспешил с отрядом солдат на помощь новохристианам. Но чернь, подстрекаемая врагом Алонзо де Агиляр, рыцарем Диего де Агайо, снова напала на М. Резня и грабежи продолжались три дня; уцелевшие от погрома искали спасения в замке, куда пришлось удалиться и их защитникам. Впоследствии издан был указ, запретивший М. проживать в Кордове и ее окрестностях, а равным образом занимать какие-либо должности. Подобно преследованиям 1391 г., гонения на М. в 1473 г. захватили и другие города. В Монторо, Бухалансе, Адамуре, Ла Рамбла, Сантаэлла и в других местностях произошли избиения М., жилища их были разграблены. М. подверглись жестоким преследованиям также и в Андухаре, Убеде, Баэзе и Альмодаваре дель Кампо. Особенно жестокая резня произошла в Сеговии (16 мая 1474 г.), причем подстрекателем был Д. Хуан Пачекко, сам принадлежавший к семье маранов. В Кармоне были перебиты все М. поголовно. Введение инквизиции встретило противодействие со стороны М. Севильи и других городов Кастилии и в особенности Арагонии, где они оказывали значительные услуги королю и занимали высокие должности в судебном, финансовом и военном ведомствах. Один М. умертвил инквизитора Педро Арбуэса. Одновременно с введением инквизиции был издан указ, обязывавший евреев проживать в гетто, отдельно от М. Вопреки закону евреи продолжали, однако, поддерживать сношения со своими братьями-новохристианами. «Они искали средства, чтобы вернуть их из католицизма в иудейство. Они знакомили М. с учением и обрядами иудейской религии; они давали им возможность совершать над собой и своими детьми обряд обрезания; доставляли им молитвенники; объясняли смысл постов; читали с ними историю их народа и их закона; сообщали им о наступлении Пасхи; добывали для них пресный хлеб для этого праздника, а также «кошерное мясо», в течение всего года; они побуждали их жить согласно Моисееву закону и убеждали их, что нет иной веры и правды, кроме еврейской религии». Все эти обвинения были предъявлены евреям в эдикте Фердинанда и Изабеллы и послужили причиной их изгнания из страны. Эдикт об изгнании увеличил и без того значительное число лиц, купивших право дальнейшего пребывания на своей родине ценой перехода в христианство.
Португальские М., или «Christaòs Novos», отличались большей привязанностью к религии отцов и переносили самые ужасные мучения за свою веру. Ученый Симон Мими в Лиссабоне, не желавший отречься от еврейства, был вместе с своей женой, своим зятем и другими маранами замурован по шею в стене; в таком положении их оставили в течение трех дней, а затем умертвили. Рискуя своей жизнью, два М., служившие смотрителями в темнице, похоронили тело мученика на евр. кладбище (Авраам Саба, Zeror ha-Mor, стр. 105б; Graetz, Gesch., VIII, 398). Португальцы ненавидели М. сильнее, чем евреев, считая их ни евреями, ни христианами, а атеистами и еретиками. Ненависть к М., долго тлевшая, вспыхнула в Лиссабоне 17 апреля 1506 г. У некоторых М. было найдено «несколько овец и птиц, резанных согласно евр. закону, а также пресный хлеб и горькие травы, согласно предписаниям для Пасхи, каковой праздник они справляли во время глубокой ночи». Некоторые из этих М. были арестованы, но их освободили несколько дней спустя. Население, ожидавшее, что они будут наказаны, устроило жестокий погром (см. Лиссабон). Король Мануэль подверг жителей Лиссабона строгим наказаниям, зачинщики были преданы жестокой казни, имущество погромщиков было конфисковано. С другой стороны — маранам на двадцатилетний срок была обеспечена свобода вероисповедания. Португальские новохристиане отличались своим образованием; они вели обширную торговлю и организовали крупные финансовые предприятия. Появление Давида Реубени вызвало в них надежды на лучшее будущее. Король Иоанн не только пригласил его в Португалию, но разрешил ему даже «проповедовать Моисеев закон» (Boletin Acad. Hist., XLIX, 204). М. считали Реубени своим спасителем и Мессией. Эти благоприятные известия дошли также до испанских новохристиан; некоторые из них покинули свои дома и направились к Реубени. Радость по поводу этих событий длилась в течение некоторого времени; император Карл написал даже об этом несколько писем своему шурину. В 1528 г., когда Реубени все еще находился в Португалии, некоторые исп. М. направились в Кампо-Майор и насильно освободили женщину, заключенную в Бадахосе по распоряжению инквизиции. Немедленно распространился слух, что М. всего королевства объединились для общего дела, и тогда М. подверглись нападениям в Гувее, Алемтеио, Оливенсе, Сантареме и в других местностях; на Азорских островах и на острове Мадейра произошла резня. Эти события привели короля к убеждению, что введение инквизиции является единственным действительным средством для успокоения народа. Португальские М. вели продолжительную борьбу против этого; они истратили громадные суммы, чтобы привлечь на свою сторону курию и наиболее влиятельных кардиналов (см. Инквизиция). Все эти жертвы, однако, не в состоянии были предотвратить или отсрочить введение в Португалии св. трибунала. М. были выданы головой озлобленной черни и бессердечным слугам инквизиции. Страдания их не поддаются описанию. В Транкосо и Ламего, где жило много состоятельных М., в Миранде, Визеу, Гурде, Браге и других местах их грабили и убивали. В Ковильгао народ решил убить всех новохристиан в один день; и, чтобы облегчить себе эту задачу, прелаты в 1562 г. обратились к кортесам с просьбой, чтобы М. было велено проживать в гетто.
Спасаясь от постоянных угроз и преследований инквизиции, многие М. бежали в Италию. В Ферраре герцог Эрколе I д’Эсте даровал им права, которые были подтверждены его сыном Альфонсом I в отношении двадцати испанских М., врачей, купцов и др. Испанские и португальские М. поселились также во Флоренции; благодаря им Ливорно приобрел значение важного морского порта. В Венеции новохристианам были дарованы привилегии и защита от преследований инквизиции. В Милане их энергия и коммерческие способности сильно содействовали развитию города в торговом отношении. В Болонье, Пизе, Неаполе, Реджио и многих других итал. городах они свободно исповедовали свою веру; вскоре число их сильно возросло. В Пьемонте герцог савойский Эмануил Филиберт оказал хороший прием М. из Коимбры — и даровал им привилегии в торговле и промышленности, равно как право свободно исповедовать свою веру. Рим был переполнен М. Из коммерческих соображений папа Павел III допустил их в Анкону и даровал полнейшую свободу «всем лицам, прибывшим из Португалии и Алгарве, хотя бы даже они принадлежали к классу новохристиан». В 1553 г. в Анконе жили 3000 португальских евреев и М. Два года спустя папа Павел IV, отличавшийся фанатизмом, издал указ о заключении всех М. в тюрьму введенной им инквизиции; шестьдесят из них приняли католичество и были, как кающиеся, сосланы на остров Мальту; двадцать пять оставшихся верными иудейству были публично сожжены (май 1556 г.); спасшиеся от инквизиции были приняты в Пезаро герцогом Гвидо Убальдо де Урбино. Однако Гвидо, который надеялся, что все евреи и М. из Турции изберут Пезаро своим торговым центром, увидев, что надежды эти не оправдываются, изгнал (9 июля 1558 г.) новохристиан из Пезаро и других местностей (REJ., XVI, 61 и сл.). Многие М. направились в Рагузу, некогда значительный морской порт.
В эту эпоху М. искали также убежища по ту сторону Пиренеев и селились в Ст.-Жен-де-Люц, Тарбе, Байонне, Борди, Марселе и Монпелье. Наружно они жили как христиане; их венчали католические священники; над их детьми совершали обряд крещения. Тайно, однако, они обрезали своих детей, соблюдали субботу и праздники по мере возможности и молились вместе. Король Генрих III подтвердил права, дарованные им Генрихом II, и защищал их от клеветы и обвинений. Испанские и португ. М. просили Генриха IV разрешить им эмигрировать во Францию, утверждая, что многие из их товарищей по несчастью, «все добрые люди», изберут Францию как постоянное место жительства; однако многие новохристиане, переселившиеся во Францию, через короткое время должны были ее покинуть. При Людовике XIII М. в Байонне повелено было селиться в пригороде Ст.-Эспри; здесь, как и в Перегораде, Бидаш, Ортезе, Биаррице и Ст.-Жан-де-Люц, они постепенно стали открыто исповедовать еврейство. В 1640 г. несколько сот маранов, которые считались евреями, жили в Ст.-Жан-де-Люц, а в Ст.-Эспри еще в 1660 г. была выстроена синагога. Кроме Турции, М. направлялись, главным образом, во Фландрию, привлекаемые ее цветущими городами; евреи поселилпсь весьма рано в Антверпене. В конце 16 в. португ. М., следуя указаниям Якова Тирадо, прибыли в Амстердам; за ними последовали многие другие, так что город назвали новым Иерусалимом. — Сотни новохристианских семейств поселились также в Роттердаме. Из Фландрии (а иные и прямо с Пиренейского полуострова) М. около 1580 г. под видом католиков направились в Гамбург и Альтону, откуда они завязали торговые сношения с прежней своей родиной. В 1626 г. Христиан IV Датский предложил нескольким новохристианским семьям поселиться в Глюкштадте и даровал им — как и маранам, поселившимся в Эмдене около 1649 г., — различные права.
Многие М., однако, остались в Испании и Португалии. Португ. М. вздохнули свободнее, когда на престол вступил Филипп III; законом 4 апреля 1601 г. он даровал им как право продажи недвижимости, так и выезда из страны и вывоза движимого имущества. Многие, воспользовавшись этим разрешением, направились в Африку и Турцию. Несколько лет спустя, однако, эти привилегии были отменены, и инквизиция возобновила свою деятельность. Вскоре, впрочем, португальцы, не ослепленные фанатизмом, убедились, что никакими насильственными мерами нельзя заставить М. отказаться от веры своих отцов. Отдельные новохристиане, жившие в Испании, Гамбурге и Амстердаме, направились в Лондон, откуда их семьи переселились в Бразилию, где М. жили уже с давних пор, и в другие части Америки. Вплоть до середины 16 в. продолжалась эмиграция в Константинополь и Салоники, где поселились некоторые изгнанные из Испании евреи, в Сербию, Румынию и Болгарию и даже в Вену и Темесвар. Живут ли в настоящее время в Испании М. — неизвестно; не подлежит сомнению лишь то, что в Барселоне, Сарагосе, Мадриде, Кордове, Толедо и Бургосе находятся лица, которые знают о своем евр. происхождении и которые хорошо относятся к евреям. В Португалии, в Ковильге, имеется община М. (О страданиях маранов более подробно — см. Инквизиция. О переходе маранов в еврейство, организации ими новых общин и литературной их деятельности см. Испанско-португальские изгнанники. Крупное значение М. в развитии торговли и промышленности выяснено в статьях Америка, Англия, Амстердам, Гамбург. Интересные данные приводит Sombart в своей книге «Die Juden u. das Wirtschaftsleben» (1911), освещающей роль M. в развитии современного капитализма). — Сp.: Rios, Hist., 147 и сл.; Isaac da Costa, Israel und die Völker (нем. пер. Манна); Кауserling, Gesch. der Juden in Portugal, стр. 262 и сл., и указан. там литература; Rev. Etud. Juiv., XI, 148; XVI, 61 и сл.; XLIII, 259; Allg. Zeit, des Jud., LIII, 402; Grünwald, Portugiesengräber etc., стр. 6 и сл., 128 и сл. [J. E., VIIΙ, 318—22].
5.