Пословица (משל = арам. מתלא) — сжатое и ярко выраженное, преимущественно в иносказательной форме, изречение, получившее право гражданства в народной речи. П. слагается самостоятельно, в виде общего суждения, выведенного из опыта и наблюдения, и содержащееся в ней нравственное умозаключение или практическое указание она черпает из частных случаев жизни. П. может войти в народную речь из Библии или из другого какого-либо литературного памятника, но она становится П. лишь с того момента, как она делается элементом народной речи и народного мышления. Поэтому изречения и афоризмы книги «Притчей Соломона», которые имеют отличительный признак П., а именно «двухчленность», не представляют собой П. в точном смысле. То же самое нужно сказать о сентенциях, изложенных в трактате Абот. Большинство П., приведенных в Библии, имеет своим происхождением исторические события, и связь между ними отмечается самой Библией (ср. Чис., 21, 27; I Сам., 10, 12: «посему вошло в пословицу: неужели и Саул в пророках?», I Сам., 24, 13: «от беззаконных исходит беззаконие»). В некоторых отражается судьба еврейского народа, и П. является поэтическим иносказанием («какова мать, такова и дочь», Иез., 16, 44; «отцы ели незрелый виноград, а у детей на зубах оскомина», Иез., 18, 2, т. е. дети наказаны за грехи своих родителей). Особенно велико число П. в талмудической литературе. — Талмуд приводит ряд. П., сохранившихся в народной речи, которые в сущности имеют свое основание в библейских рассказах. В Талмуде имеется большое количество чисто народных П. на еврейском и арамейском языках. Народные П. Талмуд обыкновенно отмечает следующими вводными словами: אינשי הײנו דאמרי — «вот то, что говорят люди»; מתלא מתלין — «П. говорит»; משלּ הדיוט — «народная П.»; иногда П. обозначается одним лишь заглавием, משׁל, מתלא, а иногда выражения, которые по конструкции своей представляют несомненные П., цитируются без всяких вводных слов. Ввиду того что П. имеет иногда лишь местное значение или изображает мировоззрение известного класса в народе, Талмуд нередко отмечает происхождение П. «на Западе (в Палестине) говорят» (Мег., 18а), «в Иерусалиме гласит П.» (Кет., 66б), «галлилейцы говорят» (Иер. Демай, I, 1), «жители Иудеи говорят» (Шаб., 153а) и т. д.; имеются также выражения вроде: מרגלא בפומיה דרבנן (Бер., 17а) — «обычно в устах законоучителей»; טחניא אמרין — «П. мельников» (Иер. Пеа., 15с) и др. — Этим образцом народного творчества законоучители часто пользовались для галахических или агадических целей; особенно отличались в этом отношении р. Исаак Наппаха, Равва, р. Папа. — П. обнимают все стороны народной жизни — религию, быт, семью, общественный строй, суд, профессии и т. д. Вот несколько примеров из бесчисленных П., имеющих параллельные им на русском языке: בשעת רזוחא שיטפּא, בשעת עקתא נדרא — «Во время горя — Богу обеты, а как стало легче — все по старому» — Веr. r., LХХХI = рус. «В тревогу и мы к Богу, а после тревоги — забыли а Боге»; מחתרתא רחמנא קרי גנבא אפומא — «Вор в подкопе к Богу взывает» (Бер., 63а, версия En Jaacob’a) = рус. «И вор Богу молится»; право: ממרי רשװתך פארי אפרע (Б. Кама, 46б) = рус. «Долги и мякиной собирают»; суд: חטא וזיגוד מינגד טוביה — «Тобия согрешил, а Зигуда секут» (Пес., 113б; ср. Веr. r., ХХХVI, и Макк., 11а) = рус. «Били Фому за Еремину вину»; общественный строй: לפום גנתא גננא (Иер. Санг., II, 6) = рус. «Каков пастырь, таковы и овцы»; עלת לקרתא הלך בנימוסה — «Пришел ты в город, живи по его уставу» (Ber. r., ХLVIII) = «С волками жить, по-волчьи выть»; סהדי שקרי אאוגרײהו זילי (Сангед., 29а) — «Ложные свидетели презираются их нанимателями» = «Измену купят, а изменника не любят»; לחכימא ברמיזא ולשטיא בכרמיזא (Мидр. Мишле, XXII) = «Умному намек, глупому толчок»; מיניה לא תשדי ביה קלא בּירא דשתית (Б. Кама, 12б) = «Не плюй в колодец, пригодится воды напиться»; בסלע משׂתוקא בתרין מלה (Mer., 18а) = «Слово серебро — молчание золото»; כד משלם שערי מכדא נקיש ואתי תגרא בביתא (Б. Мец., 59а) = «Когда в гумне не молотится, то в избе колотится»; קיגא דשרכי מטײל זאזיל דיקלא בישא לגבי — «Плохое дерево растет среди терниев» = «Свой своего ищет», «С кем поживешь, тем и прослывешь». Внешняя структура П. дает нам данные для суждения о влиянии формы на содержание у древних народов, о своеобразных приемах параллелизма. Многие из П. носят на себе следы греческих эзоповых басен. Из сборников П., имеющихся в талмудической литературе, отметим следующие: А) Общие хрестоматии, в которых П. входит как составная часть: И. Михельштадта, מלין דרבנן (впервые напеч. во Франкфурте, 1780); K. J. Fürstenthal, «Rabbinische Anthologie», Бреславль, 1834; J. Fürst, חרוזי פּנינים, «Aramäische Chrestomatie», Лейпциг, 1836; L. Dukes, «Rabbinische Blumenlese», Лейпциг, 1844; A. M. Mohr, ערגת הבשם, Львов, 1848 [плагиат из соч. Дукеса]; «Мировоззрение талмудистов», С.-Петербург, 1884; Ф. Френкель, ציון לדרש (отдельная глава для П.); משלי דרבנן (с немецким переводом), Надь-Канижа, 1870. Б) Специальные сборники П.: M. S. Wahl, «Das Sprichwort d. hebr.-aramäisch. Litteratur», Лейпциг, 1871 (с указанием на соответствующие талмудическим по форме и по содержанию П. у других народов); X. Блох, בתלמוד אמרי אינשי הנמצאים, Бреславль, 1895; И. Я. Вайсберг, הײנו דאמרי אינשי מחבּרת, Киев, 1893; id., משלי קדמונים, Нежин, 1900; К. В. Перла, אוצר לשון חכמים, Варшава, 1900.
Ср.: Перла, אוצר כל, Люблин, 1909; Гейман, בית ועד לחכמים, Лондон, 1902; Aruch Compl., s. v. אנוש; Hamburger, Real-Enc., II, s. v. Spruch.
А. К.3.
Пословица (Sprichwort, Glaichwert’l, Wert’l) в современной разговорной речи. — Многие из сохранившихся в Талмуде П. встречаются в настоящее время в дословном переводе у разных европейских народов. Это указывает на наличность множества странствующих П., которые, подобно многим легендам, переходят от одного народа к другому, и трудно установить их первоисточник. Из многочисленных П., встречаемых в еврейской письменности поталмудического периода (Д. Коган собрал из них около 200; опубликованы в Ha-Asif, III, 125—132), некоторые распространены в настоящее время у разных народов в дословном переводе. Современная разговорная еврейская речь весьма богата пословицами. Собрана и издана лишь незначительная их часть — всего около 5000. На П., как и на все другие области еврейского фольклора, большое влияние оказала древняя еврейская письменность, библейская и талмудическая, из которой народ заимствовал как готовые изречения, так и мотивы для своих П. Встречается много П., целиком перенесенных, по-древнееврейски же, из Библии, а в особенности из Талмуда. Многие из подобных П. употребляются в переводе на разговорно-еврейский язык: «Emet wakst fun der erd arus» («Истина из земли вырастает») и т. д. Затем имеются П., в основе коих лежат библейские, талмудические, религиозные и т. п. мотивы. Помимо этого, выделяется цикл своеобразных П., вся соль которых заключается в преднамеренно измененном переводе древнееврейских изречений. В этих П., рядом с определенной сентенцией, выражается сатира на нелогическое мышление, на несоответствие между формой и содержанием, а также насмешка над невеждами (am ha-arez), о которых Π. говорит: «Er schraibt Noach mit siben graisen» («Он пишет слово Ной с семью ошибками») и т. д. Значительное влияние на еврейские П. имело знакомство народной массы с языками тех народов, среди которых она живет. Относясь с большим уважением к житейской мудрости этих народов, евреи заимствовали много пословиц и поговорок у последних. — Далее, встречается ряд пословиц, составленных по-русски или по-польски, большей частью с примесью еврейских слов, которых сама П. иронически характеризует как «Halb daitsch, polowina rusches». Например: «Ichus на kworeis, а дома zoreis» = «Заслуги предков на кладбище, а дома — беда». Существуют двойные П., составленные из еврейской и русской («Lo meukzoch wlo meduwschoch — Не дай и не лай»); но больше таких, в которых, как и в шутливых П. на древнееврейском языке, к еврейскому изречению прибавляется совершенно неожиданное пояснение по-русски, причем комизм часто усиливается тем, что это пояснение делается со ссылкой на Раши: «Wajowo Homon, macht Raschi: черт его принес». Встречаются заимствования из народных песен, сказок и т. д. Попадаются П., построенные на историческом событии или легенде: «Es wet duern wi reb Schoul Wahl’s mlucho» («Будет продолжаться столько же, сколько царство Саула Валя», т. е. один день). Но среди еврейских П. почти совершенно отсутствуют заимствования из современной литературы и изречения великих людей. Многие П. представляют собой не что иное, как выражение народных поверий, суеверий и примет. Как и у других народов, у евреев имеется много П. с насмешливыми характеристиками городов и сословий. Присущие еврейскому творчеству меткий сарказм и тонкий юмор особенно ярко проявляются в П. Поэтому евреи так охотно прибегают к П. «Fun a sprich wort ken men sich nit bahalten» («От пословицы не скроешься»). Остроумием П. в значительной мере смягчается их пессимизм. П. не выносит сухих поучений и прописной морали. Пословица не столько поучает, сколько просвещает, поясняет, обличает и жизнь, и людей, причем она ни перед чем не останавливается. Будучи всецело проникнута мотивами из религиозной письменности, она совершенно эмансипирована от давления религиозной сентенции и часто опровергает ее сентенциями, взятыми из жизненного опыта. На этой почве создался целый ряд своеобразных двучленных П., первая половина которых состоит из религиозного изречения, а вторая — из корректива к нему, который большей частью опровергает религиозную сентенцию. И с тем же критическим пессимизмом подходит П. ко всем явлениям жизни, ко всем незыблемым ее устоям, во всем обличая фальшь и несоответствие между идеалом и действительностью. Она не признает никаких авторитетов. Недовольство неправдой жизни выражается в П. в своеобразной форме претензий к Богу и резких упреков Ему. Рядом с этими критическими и обличительными П. народ создал и циклы П. положительных, в которых высказывается глубокая житейская мудрость, как, например: «Nit mit schelten, nit mit lachen ken men di welt ibermachen» («Не проклятиями и не смехом можно переделать мир»). Однако при всем своем пессимизме и глубокой практичности еврейская пословица дает цикл высоко моральных и человечных правил жизни. Не удивительно поэтому, что народ относится к П. с большим уважением, выражаясь о ней: «A sprich wort is a wohr wort» («Пословица — истинное слово»). Помимо сборников библейских и талмудических изречений и афоризмов, имеются собрания еврейских П.: Ignaz Berenstein, «Judische sprichwerter un redensarten», Варшава, 1908 (в двух изданиях, народном и роскошном, с немецкой транскрипцией и глоссарием — всего около 4000 П. — преимущественно польских евреев), и небольшой сборник (немногим более 1000 П.) И. Пирожникова, «Idische sprichwerter», Вильна, 1908 г.
С. Ан—ский.7.
Пословицы о евреях у европейских народов. У европейских народов, среди которых жили или живут евреи, создалось немало П., в которых отражаются взгляды данных народов на характерные особенности евреев. Многие из этих П. проникнуты чувством неприязни, подчас и презрения к еврею, но немало и таких, где подчеркиваются положительные качества евреев. Стойкость и привязанность к религии, замечаемые у евреев, находят свой отклик в П. разных народов. В одной итальянской П. еврей выставляется синонимом упрямства и неподатливости (Е ostinato come un Ebreo). «Над жида нема крепчаго в вере» — говорят малороссы. «Побожнi, як жид подорожнi». Об исключительном уме и торговых способностях евреев говорят многие П. разных народов. Испанская П. гласит: «Нет глупого еврея и ленивого зайца» (Ni Judio necio ni liebre perozosa). «Глупого еврея и честного цыгана трудно сыскать» — говорит старинная румынская Π. «Нема торговiцi без жiдiвской головiцi» признает малороссийская П. Или: «Жид на ярмарке, что поп на крестинах». Немало, однако, П., в которых подчеркивается, что тем не менее по части ловкости и хитрости еврею приходится уступать представителям других наций. На русском языке имеются П.: «Из двух котлов жидов черти выварили одного армянина». «На одного жида два грека, на грека два армянина, на одного армянина — два полтавских дворянина». Существует также много П., где характеристика еврея сопоставляется с характеристикой других наций или классов. Если русская П. гласит: «Жиды как шмели: все за одного стоят», малороссы находят, что «звiчайне тримаiе пан за паном, мужик за мужиком, жид за жидом». Или: «Жид, пан и нiмец, все поверне в нiвец». Одна итальянская П. говорит о том, что «еврей, женщина и монах одинаково злопамятны». Многие малороссийские и польские П. подчеркивают видную роль еврея в экономической жизни польской шляхты: «Як и вода не без чорта, так и великаго пана не без жида», «Kiedy bieda, to do Żyda» и многие др. Характерны Π. о неисправимости еврея путем крещения: «Жидовского духа не выхрестить»; «Жид крещеный, что вор прощеный». «Не может стать хорошим христианином, кто был плохим евреем» — гласит итальянская П. (Non é buon christiano, chi non é stato buon Ebreo).
Ср. Ad. Jellinek, Der jüd. Stamm in nichtjüdischen Sprichwörtern (1884—85), евр. пер. в Ha-Asif, III, 177—208.
7.