Жития святых по изложению свт. Димитрия Ростовского/Август/12

Жития святых по изложению свт. Димитрия Ростовского — 12 августа

Источник: Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского (репринт). — Киев: Свято-Успенская Киево-Печерская Лавра, 2004. — Т. XII. Месяц август. — С. 190—198.

День двенадцатый

---

Память

святых мучеников

Фотия и Аникиты

‎ Никомидии, городе Вифинской области^[1], нечестивый царь Диоклетиан^[2] поднял открытое гонение на христиан; среди города, по его приказанию, были выставлены орудия для мучений: мечи, сечки, рожны, железные когти, сковороды, колеса, котлы и другие бесчеловечные изобретения подобного рода; были приготовлены и звери; всем этим Диоклетиан хотел устрашить призывающих Имя Христово. Во все концы Римского царства он разослал грозные указы, которыми повсюду повелевалось гнать христиан, — мучить и убивать их, при этом на Единородного Сына Божия изрекались многие хулы.

В это время в Никомидии жил один благородный и знатный комит, по имени Аникита. Исполнившись ревностию по Боге, он явился к царю и безбоязненно исповедал Господа Иисуса Христа, истинного Сына Божия, — святый Аникита красноречиво поведал царю о безначальном рождестве Сына Божия и Его воплощении, по исполнении лет, для нашего спасения; в то же время он порицал заблуждение идолопоклонников, называя богов языческих глухими и бесчувственными; и, наконец, обратился к царю с такими словами:

— Твои мучения, царь, приготовленные христианам и объявленные им, нисколько нас не устрашают: для нас муки — ничто, и мы никогда не поклонимся бездушным идолам.

Царь, полный гнева и ярости, не в силах был выслушивать боговдохновенную проповедь святаго Аникиты и приказал тотчас же обрезать ему язык, но он и после этого говорил ясно, славя Христа Бога; затем его били воловьими жилами так жестоко и так долго, что обнажились кости. Но святый Аникита, — точно не он, а кто другой подвергался мучениям, — мужественно переносил страдания и громко проповедовал смотревшему на него народу, что Христос есть единый Истинный Бог. После этого царь велел отдать святаго Аникиту на съедение зверям: был выпущен громадный лев, который, с грозным ревом приблизившись к мученику, неожиданно сделался смирнее ягненка: он ласкался ко святому и пот, выступивший от мучений на его челе и щеках, отер, как губкою, лапою. А святый Аникита громко взывал:

— Благодарю Тебя, Господи Иисусе Христе, что Ты избавил меня от зубов этого зверя! Молю Тебя, Владыко, и в предлежащем мне подвиге простри Свою десницу в помощь рабу Твоему, чтобы я мог победить ярость мучителя и удостоиться от Тебя мученического венца.

После этой молитвы святаго началось землетрясение, причем капище Геркулеса вместе с его идолом и часть городской стены обвалились, и многие из язычников погибли под их развалинами. Тогда Диоклетиан приказал отсечь мечом главу святаго мученика, но когда воин поднял меч, чтобы исполнить повеление царя, тотчас руки его ослабели, а сам он упал на землю и был недвижим, точно бесчувственный. Видя это, Диоклетиан приказал привязать святаго Аникиту к колесу, находящемуся среди острых железных прутьев, подложить огонь и вращать колесо: он желал, чтобы святый мученик умер разрезаемый на части железом и обжигаемый огнем. Но святый Аникита, привязанный к колесу, так молился:

«Господи Иисусе Христе, ради предстоящих освободи меня от мучений, чтобы смотрящие на меня, видя твою скорую помощь, могли мужественно стать против мучителя и принять от Тебя мученический венец».

И тотчас узы святаго Аникиты развязались; колесо остановилось, и огонь погас. Тогда мучитель велел наполнить котел оловом, расплавить последний и бросить туда святаго мученика. Все видели Ангела Господня, который вместе со святым Аникитою входил в котел, и едва только мученик прикоснулся к котлу, олово остыло и сделалось как лед.

Сродник святаго Аникиты, по имени Фотий, видя его подвиги и силу Христа, сохраняющего раба Своего, отложил всякую боязнь; выйдя из среды народа на самое место казни, он подошел к святому мученику и с любовию обнял его и поцеловал, называя отцом и ходатаем своего спасения; этим поступком Фотий ясно показал, что он готов претерпеть за Христа какие угодно мучения; обратившись затем к царю, Фотий сказал:

— Постыдись, идолопоклонник! Боги твои — ничто.

Тогда Диоклетиан с гневом вскричал воинам:

— Убейте его мечом!

Но когда один из воинов поднял обнаженный меч, чтобы им ударить мученика, силою Божиею руки его обратились на себя самого, так что, ударив себя по коленам, он упал на землю и умер. После этого святаго Аникиту и Фотия заковали в железные цепи, и обоих вместе бросили в тюрьму. Спустя три дня Диоклетиан призвал их к себе и сказал:

— Если послушаетесь меня и принесете жертву богам, то я возвеличу вас и обогащу.

— Честь твоя и богатство твое, — отвечали святые, — пусть останутся с тобою на твою погибель.

В ярости мучитель приказал сначала повесить их на дыбе и строгать тело железными когтями, опаляя огнем раны, а потом — бить камнями. Но все этим муки святые переносили с радостию и благодарили Бога, так как не чувствовали никакой боли: Господь ради славы Своего Святаго Имени соблюдал их невредимыми. Затем они были привязаны за ноги к диким коням, которые и влачили их. Но и таким мучением Диоклетиан ничего не достиг: Господь опять сохранил их без вреда, — святые мученики, будучи влачимы, точно находясь в колеснице, славили непобедимую силу Господню и укрепляли друг друга; дикие же кони внезапно остановились; ноги святых освободились от привязи, и они встали совершенно здоровыми. Мучитель опять приказал подвергнуть их жестокому биению, поливая раны уксусом, смешанным с солью; потом они опять были ввергнуты в темницу, где провели три года. Затем святые были выведены для новых мучений. По приказанию Диоклетиана три дня разжигали народную каменную баню, в которую потом затворили святых мучеников. Но святые Аникита и Фотий помолились Богу: баня расселась, забил ключ воды, доставлявший им прохладу. Когда сторожа на третий день открыли баню, то увидели, что святые ходят в ней невредимы, воспевая хвалу Богу; об этом было доложено царю. Последний, как бы не веря известию, пошел сам убедиться в его справедливости. Святые, увидев царя, сказали ему:

— Вот мы, мучитель, во всех муках явились победителями, а ты побежден и посрамлен.

Царь возвратился домой со стыдом; он приказал взять мучеников и держать в оковах до тех пор, пока придумает, как их погубить. По его приказанию была устроена громадная печь, укрепленная на четырех железных столбах; в ней могло поместиться множество людей. Как некогда Навуходоносор^[3] он приказал раскалить эту печь, намереваясь сжечь в ней не только двух святых мучеников, но и всех христиан, каких только найдет. Христиане же, не ожидая когда язычники станут ввергать их в печь, сами вместе с женами и детьми направились к ней, восклицая:

— Мы — христиане и почитаем Единого Бога!

Сначала в печь вошли святые мученики Аникита и Фотий, а за ними — и всё множество собравшихся христиан с молитвою и воздетыми к Небу руками направилось в огонь. Из пламени христиане взывали:

— Благодарим Тебя, Отче и Боже всесильный, что Ты верою в Единородного Твоего Сына и Господа нашего Иисуса Христа собрал нас для мученического венца; молимся Тебе, Милосердый, простри с высоты руки Твои и приими души наши в вечный покой, который Ты уготовал Твоим исповедникам.

Во время этой молитвы они почили о Господе. Святые же Аникита и Фотий пробыли живыми в печи той в течение трех часов, а затем, помолившись, предали души свои в руки Божии. Когда слуги извлекли железом тела святых Аникиты и Фотия, то увидели, что они настолько не пострадали от огня, что даже волосы были целы^[4]. И многие из язычников уверовали во Христа Бога нашего, Ему же слава со Отцем и Святым Духом во веки. Аминь.

Память святаго священномученика

Александра,

епископа Команского

‎ городе Комане^[5], близ Неокесарии, епископом которой в описываемое время был святый Григорий Чудотворец^[6], жил в добровольной бедности один муж, по имени Александр; его богоугодная жизнь была сокрыта от людских взоров и известна одному только Богу. Святый Александр, будучи прекрасно образованным человеком, мог бы приобресть значительные богатства и пользоваться всеобщим уважением, но он избрал ради Бога добровольную нищету. Презирая мир, он ни во что не ставил свои знания и выдавал себя за человека некнижного, невежественного, исполняя слово Апостола: «Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтоб быть мудрым»^[7]. Желая кормиться трудами своих рук, блаженный Александр в крайнем смирении избрал для этого едва ли не последний род службы: он начал делать уголья и продавать их, снискивая этим дневное пропитание. Через это святый Александр стал предметом шуток и забавы для детей: от работы лицо и одежда его пропитывались угольной пылью, и когда он в таком виде являлся на рынок, то походил на эфиопа; во всем городе святый Александр был известен как угольщик. Но Господь, живущий на высоких, призирающий на смиренных и возносящий их, благоволил еще во время здешней, земной жизни прославить смиренного раба Своего Александра и даровать в нем Церкви Своей столп и украшение; для это Он удостоил его епископской степени. Умер епископ Команский, и жители города отправили в Неокесарию к святому Григорию Чудотворцу посольство с просьбой, чтобы он пришел к ним и поставил епископа. Святый Григорий вскоре прибыл. Когда на соборе стали избирать мужа, достойного занять святительский престол, начались разногласия: одни избирали лиц благородного происхождения, другие — богатых, третьи — красноречивых, четвертые — почтенных видом и возрастом, и всех этих избранников приводили к святому Григорию Чудотворцу, как людей достойных похвалы и епископства. Святый Григорий Чудотворец не спешил, однако, с избранием и посвящением епископа, ожидая, когда Сам Господь явит достойного. Он обратился к Собору и напомнил ему, как избрал Бог Давида, чтобы последний царствовал над Израилем: когда Иессей привел старшего сына своего Елиава к святому Самуилу, то пророк спросил Господа, что не сей ли предназначается в помазанника Его? Но Господь сказал Самуилу: «Не смотри на вид его и на высоту роста его»^[8]. И нам до́лжно, — говорил святый Григорий, — избирать пастыря для этого города, не судя по внешности, но следует искать уготованного Богом: ибо человек смотрит на лице, а Бог — на сердце, и мерою достоинства служит не внешний вид а внутренняя настроенность сердечная, известная только Господу. Эти слова святаго Григория некоторым были неприятны, и они с усмешкой говорили между собою: если смотреть не на внешний вид и благородство происхождения, то и Александр-угольщик может быть избран и поставлен епископом. Напоминание об угольщике возбудило смех и в других, присутствовавших на Соборе; святый же Григорий по некотором размышлении сказал: «Не без действия Божия Промысла упоминается этот человек, сделавшийся сейчас предметом посмеяния». И начал спрашивать: «Кто этот Александр, о котором вы вспоминаете? Я хочу видеть его». Святый Александр стоял в это время у здания, где был Собор, и держал мулов, принадлежавших прибывшим на избрание; некоторые вышли и привели святаго Александра на Собор. Когда он встал среди собрания, все начали смотреть на него и смеяться, потому что от угля как он сам, так и бедное рубище его были черны. Во время всеобщего смеха он стоял с почтением пред святителем, углубившись в себя и не обращая внимания на смеявшихся. Святый же Григорий Чудотворец, обладавший даром прозрения, познал обитавшую в блаженном Александре благодать Божию, делавшую его достойной избрания на святительский престол. Встав со своего места, он уединился с святым Александром и стал спрашивать его, заклиная Именем Божиим говорить правду: «кто он»? Святый Александр, хотя и желал скрыть себя, но, не будучи в состоянии сказать неправду пред столь уважаемым святителем и к тому же боясь клятвы, рассказал всё о свое жизни: как он, человек многосведущий, для Бога так смирил себя и облек себя добровольною нищетою. Из беседы с ним святый Григорий убедился, что он отлично знает не только науки, но и Священное Писание. После этого святитель приказал своим приближенным отвести к нему святаго Александра, и там его вымыть, одеть прилично и привести снова на Собор. А сам, снова сев на свое место, вел в это время боговдохновенную беседу. Спустя немного времени, на Собор был введен святый Александр, омытый, в светлой одежде и чрезвычайно благолепный лицем; все, видевшие раньше святаго мужа, узнав его, не могли удержаться от изумления. А святый Григорий начал с ним беседовать, предлагая ему вопросы из Священного Писания. Святый Александр отвечал так благоразумно, что присутствовавшие не могли не признать его за человека ученого и разумного, причем еще более удивлялись: зачем муж таких познаний скрывал свою мудрость, живя среди них, как последний невежда? В то же время они укоряли себя, что столь мудрого человека, смирившего себя ради Бога, осмеивали, почитая за безумного. Тогда все, бывшие на Соборе, с радостию и единогласно избрали святаго Александра в епископа, в исполнение слов Господних, говорящих в Писании: «Человек смотрит на лице, а Господь смотрит на сердце»^[9]. Святый Григорий, возводя святаго Александра по степеням иерархическим, сначала посвятил его в иереи, а потом в епископа. После посвящения в епископа он велел святому Александру сказать народу назидательное слово. Когда святый говорил поучение, то из уст его благодать Духа Святаго истекала точно река, приводя сердца в умиление; и весь город радовался и славил Бога, имея такого учительного пастыря. Святый Григорий удалился в Неокесарию, а святый Александр пас в Команах стадо Христово, для верующих являя пример словом и жизнию. При этом святителе случилось одному молодому философу из Аттики быть в Команах; слушая поучения святителя народу, он смеялся над простотою его речи, лишенной ораторских украшений; но святый Александр в своих поучениях заботился не о красоте слова, а об его назидательности, и ради простоты слушающих слово его отличалось простотою, будучи в то же время очень душеспасительно. Но вот однажды помянутому аттическому философу было такое видение: пред ним появилась стая очень красивых белых голубей, испускавших сияющий блеск, как говорит Псалмопевец: «Крылья покрыты серебром, а перья — чистым золотом»^[10], и при этом был Голос:

— Это — слова Александра епископа, над которыми ты смеялся.

Очнувшись от видения, философ устыдился своего поступка и, отправившись к епископу, просил у него прощения.

Вскоре в царствование Диоклетиана^[11] поднялось на христиан гонение, и святый Александр, епископ Команский, был схвачен нечестивыми язычниками; принуждаемый к идолопоклонству, он не отвергся Христа, за что, после мучений, и был ввергнут в огонь, где святый епископ и приял кончину за Христа Бога нашего.

---

В тот же день память святых мучеников Памфила и Капитона.

---

1. В Малой Азии.
2. — император в 284—305 гг.
3. Кн. Прор. Дан., 3.
4. Поминаемые здесь мученики пострадали в 305 или 306 году.
5. — находившемся в Понте Полемониакском при р. Ирисе.
6. Память его — 17 ноября.
7. 1 Посл. к Кор., гл. 3, ст. 18.
8. 1 Кн. Царств, гл. 16, ст. 6—7.
9. 1 Кн. Царств, гл. 16, ст. 7.
10. Пс. 67, ст. 14.
11. — император в 284 и 305 г.