НЭС/Нил Сорский

Добавить ссылки
Материал из Викитеки — свободной библиотеки

Нил Сорский — знаменитый деятель русской церкви. Сведения о нем скудны и отрывочны. Родился около 1433 г., в крестьянской семье; прозванье его было Майков. До поступления в монашество Нил занимался списыванием книг, был «скорописцем». Более точные сведения застают Нила уже иноком. Постригся Нил в Кирилло-Белозерском монастыре, где со временем самого основателя хранился глухой протест против землевладельческих прав монашества; протоиерей Кирилл сам не раз отказывался от сел, которые предлагались его монастырю благочестивыми мирянами. Те же взгляды были усвоены и его ближайшими учениками, — «заволжскими старцами», с Нилом Сорским во главе. Совершив путешествие на Восток, в Палестину, Константинополь и на Афон, Нил особенно долго пробыл на Афоне и, по-видимому, Афону был больше всего обязан своим созерцательным настроением. По возвращении на родину (между 1473 и 1489 годами) Нил основывает скит, собирая около себя немногочисленных последователей, «которые его были нрава», и, предавшись замкнутой, уединенной жизни, интересуется почти исключительно книжными занятиями. Несмотря на эти занятия и любовь к уединенной жизни, Нил Сорский принимает участие в двух важнейших вопросах своего времени: об отношении к так называемым «новгородским еретикам» и о монастырских имениях. В деле о новгородских еретиках и Нил Сорский, и его ближайший «учитель» Паисий Ярославов, держались, по-видимому, более терпимых взглядов, чем большинство тогдашних русских иерархов, с Геннадием Новгородским и Иосифом Волоцким во главе. В 1489 г. новгородский архиепископ Геннадий, вступая в борьбу с ересью и сообщая о ней ростовскому архиепископу, просит последнего посоветоваться с жившими в его епархии учеными старцами Паисием Ярославовым и Нилом Сорским и привлечь их к борьбе. Геннадий и сам хотел «поговорить» с ними и приглашал их к себе. Неизвестны результаты стараний Геннадия; кажется, они были не совсем таковы, как он желал. По крайней мере, больше мы не видим никаких сношений Геннадия ни с Паисием, ни с Нилом; к ним не обращается и главный борец с ересью, Иосиф Волоколамский. Между тем оба старца не относятся к ереси безучастно. Оба они присутствуют на соборе 1490 г., разбиравшем дело еретиков, и едва ли не влияют на самое решение собора: первоначально все иерархи «стали крепко» и единогласно заявили, что «вся (всех еретиков) сожещи достоить» — в конце же собор ограничивается лишь тем, что проклинает двух-трех попов-еретиков, лишает их сана и отсылает обратно к Геннадию… Важнейшим фактом жизни Нила Сорского был его протест против землевладельческих прав монастырей, на соборе 1503 г. в Москве. Когда собор уже близился к концу, Нил Сорский, поддерживаемый другими кирилло-белозерскими старцами, поднял вопрос о монастырских имениях, равнявшихся в то время трети всей государственной территории и бывших причиной деморализации монашества. Ревностным борцом за идею Нила Сорского выступил его ближайший ученик, князь-инок Вассиан Патрикеев . Нил Сорский мог видеть только начало возбужденной им борьбы; он умер в 1508 г. Неизвестно, был ли Нил Сорский канонизован формально; но на всем протяжении нашей древней литературы лишь за одним Нилом Сорским, в заглавиях его немногочисленных сочинений, осталось имя «великого старца». Литературные произведения Нила Сорского — ряд посланий, небольшое Предание ученикам, краткие отрывочные заметки, более обширный монастырский Устав, покаянная молитва, напоминающая несколько великий канон Андрея Критского, и предсмертное Завещание. Важнейшие из них — послания и Устав: первые служат как бы дополнением к последнему. Общее направление мыслей Нила Сорского — строго аскетическое, но в более внутреннем, духовном смысле, чем понимался аскетизм большинством тогдашнего русского монашества. Иночество, по мнению Нила, должно быть не телесным, а духовным; оно требует не внешнего умерщвления плоти, а внутреннего, духовного самосовершенствования. Почва монашеских подвигов — не плоть, а мысль и сердце. Намеренно обессиливать, умерщвлять свое тело излишне: слабость тела может препятствовать в подвиге нравственного самоулучшения. Инок может и должен питать и поддерживать тело «по потребе без мала», даже «упокоивать его в мале», снисходя к физическим слабостям, болезни, старости. Непомерному пощению Нил не сочувствует. Он враг вообще всякой внешности, считает излишним иметь в храмах дорогие сосуды, золотые или серебряные, украшать церкви; церковь должна иметь только необходимое, «повсюду обретаемое и удобь покупаемое». Чем жертвовать в церкви, лучше раздать нищим… Подвиг нравственного самосовершенствования инока должен быть разумно-сознательным. Инок должен проходить его не в силу принуждений и предписаний, а «с рассмотрением» и «вся с рассуждением творити». Нил требует от инока не механического послушания, а сознательности в подвиге. Резко восставая против «самочинников» и «самопретыкателей», он не уничтожает личной свободы. Личная воля инока (а равно и каждого человека) должна подчиняться, по взгляду Нила, только одному авторитету — «божественных писаний». «Испытание» божественных писаний, изучение их — главная обязанность инока. С изучением божественных писаний должно быть, однако, соединено критическое отношение к общей массе письменного материала: «писания многа, но не вся божественна». Эта мысль о критике была одной из самых характерных в воззрениях и самого Нила, и всех «заволжских старцев» — и для тогдашнего большинства грамотников совершенно необычной. В глазах последних, как, например, Иосифа Волоцкого — всякая вообще «книга», «писание» — являлись чем-то непререкаемым и боговдохновенным. В этом отношении чрезвычайно характерны те приемы, которых Нил держится, продолжая заниматься перепиской книг: он подвергает списываемый материал более или менее тщательной критике. Он списывает «с разных списков, тщася обрести правый», и делает свод наиболее верного; сличая списки и находя в них «много неисправленна», — старается исправить, «елико неисправленна», — старается исправить, «елико возможно его худому разуму». Если иное место ему кажется «неправым», а исправить не почему, Нил оставляет в рукописи пробел, с заметкой на полях: «от зде в списках не право», или: «аще где, в ином переводе, обрящется известнейше (правильнее) сего, тамо да чтется», — и оставляет так пустыми иногда целые страницы! Вообще он списывает только то, что «по возможному согласно разуму и истине…». Все эти черты, резко отличающие характер книжных занятий Нила Сорского и самый взгляд его на «писание» от обычных, господствовавших в его время, конечно, не могли пройти для него даром; такие люди, как Иосиф Волоцкий, чуть не обвиняют его прямо в ереси. Иосиф укоряет Нила Сорского и его учеников, что они «похулиша в русской земле чудотворцев», а также тех, «иже в древние лета и в тамошних (иностранных) землях бывших чудотворцев, — чудесем их не вероваша, и от писания изметаша чудеса их». Из общего взгляда Нила Сорского на сущность и цели иноческого обета непосредственно вытекал и энергический протест его против монастырских имуществ. Всякую собственность, не только богатство, Нил считает противоречащей иноческим обетам. Инок отрицается от ире и всего, «яже в нем» — как же он может после этого тратить время на заботы о мирских имуществах, землях, богатствах? Обязательное для инока столь же обязательно и для монастыря… К отмеченным чертам присоединялась, по-видимому, уже у самого Нила религиозная терпимость, столь резко выступившая в писаниях его ближайших учеников. Эта терпимость в глазах большинства опять делала Нила чуть не «еретиком»… Литературным источником сочинений Нила Сорского был целый ряд патристических писателей, с творениями которых он познакомился особенно во время пребывания своего на Афоне; ближайшее влияние на него имели сочинения Иоанна Кассиана Римлянина , Нила Синайского , Исаака Сирина. Ни одному из них Нил, однако, не подчиняется безусловно; нигде, например, он не доходит до тех крайностей созерцания, которыми отличаются сочинения Симеона Нового Богослова или Григория Синаита. Монастырский устав Нила Сорского, с присоединением в начале «Предания учеником», первоначально издан был Оптиной пустынью в книге: «Преподобного Нила Сорского Предание учеником своим о жительстве скитском» (М., 1849; без всякой научной критики); в последнее время он издан М. С. Майковой в «Памятниках древней письменности» (Санкт-Петербург, 1912). Послания напечатаны в приложении к книжке: «Преподобный Нил Сорский, первооснователь скитского жития в России, и его Устав о жительстве скитском в переводе на русский язык, с приложением всех других писаний его, извлеченных из рукописей» (Санкт-Петербург, 1864; 2-е изд. М., 1869). За исключением «приложений», все остальное в этой книжке не имеет ни малейшего научного значения. Молитва, найденная в рукописях профессором И. К. Никольским, издана им в «Известиях II отдела Академии Наук», т. II (1897). — Литература о Ниле Сорском подробно изложена в предисловии к исследованию А. С. Архангельского: «Нил Сорский и Вассиан Патрикеев, их литературные труды и идеи в древней Руси» (Санкт-Петербург, 1882). См. также: Гречева (в «Богословском Вестнике», 1907 и 1908 годов), К. В. Покровского («Древности» Материалы Археологического Общества, т. V), М. С. Майковой («Памятники древних писем», 1911, № CLXXVII) и ее же вступительную статью к «Уставу» (ib., № CLXXIX, 1912).

А. Архангельский. ‎

Источник — https://ru.wikisource.org/w/index.php?title=НЭС/Нил_Сорский&oldid=3881776