Казем-бек, мирза Александр Касимович, в мусульманстве Мухаммед-Али, знаменитый ориенталист, род. в 1802 г., ум. 27 ноября 1870 г. Он представляет редкий пример ученого персиянина, усвоившего европейское образование. Он происходил из знатной фамилии Дербента, где дед его занимал должность назира-министра или попечителя народного продовольствия при дербендском хане Фетх-Али-хане; отец избрал своею специальностию мусульманское законоведение. Род Казем-бека происходил от Курчинских беков, переселившихся в Закавказье во время царствования шаха Надира. Когда началось движение русских в Закавказье, отец молодого Мухамеда-Али вследствие смут и междоусобий покинул Дербент и предпринял религиозное путешествие в Мекку и Медину, где прожил шесть лет и получил почетный титул хаджи (пилигрим). В 1800 г. он прибыл в Персию и в 1801 г. в городе Реште женился на дочери местного губернатора Мир-Бакыр-хана; от этого брака и родился у него сын — Мухаммед-Али. Между тем ханства Кубинское и Дербентское вошли в состав Российской империи и были умиротворены; это побудило Хаджи-Казем-бека посетить свою родину в 1808 г. Русское начальство отнеслось к нему очень внимательно и предложило ему должность местного шейх-уль-ислама («главы веры», решающего дела гражданские и уголовные), на что он согласился и в 1810 г. вызвал свою семью из Гиляна. Здесь Мухаммед-Али и прошел курс мусульманского учения под руководством отца и следующих наставников: мулла-Самех-Билиджи преподавал ему арабскую грамматику, Мулла-Абдуль-Азиз Хискенджэ — риторику и логику, шейх-Мухаммед Бахрейнский — законоведение, в обширном смысле; языки же турецкий и персидские были природными в семье Казем-бека. Мухаммед-Али отличался блестящими природными способностями и настолько освоился с мусульманскою ученостию, что в 1819 г. и сам написал сочинение на арабском языке «Опыт грамматики арабского языка», а в 1820 г. — «Муамма-ва-Лугаз» (шарады, на арабском и персидском языках). В 1820 г. Хаджи-Казем-бек, заподозренный в сношениях с дербентским ханом, укрывшимся в Аварии, был выслан А. П. Ермоловым в Астрахань, куда вскоре прибыл и сын его Мухаммед-Али. Здесь молодой персиянин близко сошелся с английскими миссионерами, Гленом и Макферсоном, которые стали брать у него уроки турецкого и арабского языков, а сами учили его английскому. Между христианами и мусульманином нередко происходили религиозные споры. Чтобы лучше вести полемику, Мухаммед-Али решился ближе познакомиться с христианским учением — и кончил тем, что, в 1823 г., по глубокому убеждению перешел в христианство по учению пресвитерианцев и в крещении назван Александром. Этот шаг рассорил надолго Александра Казем-бека с семьею. А. П. Ермолов, которому, как главнокомандующему на Кавказе, была подчинена и астраханская губерния, опасаясь, что молодой Казем-бек может сделаться в руках англичан агентом для антирусских целей, принял меры к удалению его из Астрахани и в 1825 г. он был определен учителем татарского языка в Азиатское училище в г. Омске и переводчиком при тамошнем главном управлений, с содержанием по 800 руб. в год. В 1826 г. Александр Казем-бек, на пути к месту служения, остановился в Казани и там заболел; это обстоятельство изменило его судьбу. Университетское начальство не захотело упустить из Казани такого знатока восточных языков и выхлопотало ему должность лектора персидской словесности и турецко-татарского языка в Казанском университете (1827 г.). Там Казем-бек последовательно достиг звания адъюнкта, экстраординарного и ординарного профессора. В Казани Казем-беку открылось широкое поле для его глубокой эрудиции и неутомимой деятельности. Его труды за это время сделали его имя громким, как среди русских ученых и ориенталистов, так и среди заграничных; в 1849 г. он был переведен в Петербургский университет на кафедру персидской словесности, за выходом в отставку мирзы Джафара Топчибашева. В Петербурге круг занятий А. Казем-бека значительно расширился. Кроме университета он имел занятия в Департаменте духовных дел иностранных исповеданий, во II отделении Собственной Его Императорского Величества Канцелярии и при Св. Синоде.
Еще находясь в Казани, Казем-бек принял деятельное участие в переводах богослужебных книг на татарский язык и продолжал эти занятия и в Петербурге. Но его план и система переводов, как показал опыт, имели отрицательное значение. Он стоял за книжный язык, наполненный арабскими и персидскими словами, простому народу непонятными; поэтому переводы, им сделанные, не имели среди татар никакого успеха. Дело это потом пришлось исполнить вновь, но уже иначе. Казем-бек издал очень много своих трудов на языках: английском, французском, русском, арабском, персидском и турецком, на которых писал и говорил совершенно свободно. Наибольшее значение имеют его работы: по мусульманству и мусульманскому законоведению — в этой области в то время ему было немного равных — и по изданию текстов. К числу первых принадлежат: 1) Observations sur un chapitre inconnu du Coran, publié par M-r Garcin du Tassy (Journal Asiatique, 1843, t. II); 2) Myxтесеруль-Вигкает, курс мусульманского законоведения по школе Ханефидов (на арабском языке с предисловием на русском), Казань, 1845 г., (в 1876 г. вышло 2-е издание, а в 1885 г. — 3-е); 3) Notice sur la marche et les progrès de la jurisprudence musulmane parmi les sectes orthodoxes (Journal Asiatique, série 4-me, t. XV); 4) О значении имама, его власть и достоинство, (Русское слово, 1860 г., № 3); 5) История ислама (там же, №№ 2, 5, 8 и 10); 6) Шераиуль-Ислам, 1-я книга, о торговле и залоге. На русском языке с арабским текстом. Законы мусульманские по учению гаиитов. С.-Петербург, 1862 г.; 7) Баб и Бабиды. Религиозно-политические смуты в Персии с 1845 г. до 1853 г. С.-Петербург, 1865 г. (Французский перевод в Journal Asiatique, 1866 г., t.t. VII—VIII); 8) Шераиуль-Ислам, 2-я книга, о наследстве. — Из сделанных Казем-беком изданий текстов наиболее замечательны: 1) Ассебус-Сейяр, или Семь планет. История крымских ханов от 1466 г. де 1737 г. Сочинение Сейд-Ризы, — на турецком языке со введением на русском. Казань, 1832 г.; 2) Мухаммедиэ, поэма ХV в., на турецком языке. Казань, 1845 г.;. 3) Себат-уль-аджизин, или утверждение слабых. Поэма на джагатайском наречии, с предисловием и примечаниями Казем-бека. Казань, 1847 г.; 4) Derbend-Nameh or the History of Derbend, translated from а select turkish version and publiched with the text and with notes illustrative of the history, geography, antiquities etc. St.-Petersb., 1850 г. (труд, награжденный Демидовской премией).
Кроме того Казем-бек составил несколько учебных пособий, каковы: 1) Грамматика турецко-татарского языка. Казань, 1839 г. (Второе издание 1846 г. Труд увенчан Демидовской премией); немецкий перевод Ценкера появился в Лейпциге в 1848 г.: Allgemeine Grammatik der Türkisch-tatarischen Sprache von Mirsa A. Kasem-Beg. 2) Учебные пособия для временного курса турецко-оттоманского языка в Императорской Военной Академии. С.-Петербург 1854 г. (Сочинение это удостоено Демидовской премии). 3) Мифтаху-Кунзуль-Куран. Ключ ко всем словам и выражениям Корана. С.-Петербург 1859 г.
В различных журналах Казем-бек поместил ряд статей, ученых исследований и критических заметок: Сравнительные извлечения из разных писателей, относящихся к истории Семи планет (Журн. Министр. Народн. Просвещ., 1835 г.); О взятии Астрахани в 1660 г. крымскими татарами. (Ученые записки Казанского университета, 1835 г.); О появлении и успехах восточной словесности в Европе и упадке ее в Азии (Журн. Мин. Нар. Просв., 1836 г.); Исследование об Уйгурах (Ibid. 1841 г.); О некоторых политических переворотах, приготовивших поприще Мухаммеду в Аравии и вне ее (Ibid., 1845 г.); Объяснение русских слов, сходных со словами восточных языков (Известия II отд. Импер. Акад. Наук, 1852 г.); Об этнографическом исследовании русских слов, усвоенных местными тюркскими наречиями (Вестн. Импер. Русск. Геогр. Общ. 1852 г.); Объяснение некоторых восточных надписей (Ученые записки Импер. Акад. Наук, по І и III отдел., 1855 г.; на французском языке статья эта помещена в Revue de l’Orient: Explications de quelques inscriptions orientales, lettre à l’académicien Brosset); Sur l'état de la civilisation en Perse (Revue de l’Orient, 1857); Муридизм и Шамиль: (Русское Слово, 1859 г.); Магомед-Эмин (Ibid. 1860 г.). Приняв во внимание множество серьезных критических статей и переводы священных книг с русского на татарский язык, можно себе представить, как обширна и плодотворна была ученая деятельность Казем-бека, сколько сделано было этим одним человеком для Востоковедения. Помимо важных научных заслуг Казем-Бека долго сохранялась о нем память среди всех, лично знавших его, как о человеке необыкновенно добром. К концу 60-х годов здоровье Казем-бека так расстроилось, что он почти не читал лекции в университете. Он умер в С.-Петербурге.
В. В. Григорьев, «Императорский Петербургский Университет», СПб. 1870 г.; И. Н. Березин, «A. К. Казем-бек» (Протоколы заседаний совета Петербургского Университета, № 4, СПб. 1872 г.); О. А. Боратынская, «A. Казем-бек», в «Русском Архиве», 1893 г., №№ 10 и 12; «Труды А. К. Казем-бека» — «Русский Архив», 1894 г., № 2; Е. И. Козубский, «А. П. Ермолов и А. К. Казем-бек» — «Русский Архив», 1893 г., № 12; «К биографии А. К. Казем-бека», (там же, 1894 г., № 6; с приложением портрета); «По поводу биографии А. К. Казем-бека» (там же, № 7). На иностранных языках: в английском альманахе «Christian Keepsake», 1836; Dugat, «Histoire des Orientalistes de l’Europe», T. I; Zeitschrift der Deutschen Morgenländischen Gesellschaft, VIII).