Средь жизни пошлой, грустной и бесплодной
Одну тебя я всей душой любил,
Одной тебе я в жертву приносил
Сокровища души моей свободной.
В заботах дня, в тиши ночей немых
Передо мной сиял твой образ милый,
Я черпал жизнь в улыбке уст твоих,
В приветном слове черпал силы.
Дитя, дитя! Я думал: я любим…
Нет, я был слеп, я был неосторожен.
И вот теперь осмеян, уничтожен,
Как раб, ненужный прихотям чужим.
О, как я мог так долго ошибаться,
Святое чувство на смех отдавать,
Служить шутом, игрушку заменять,
Так жестоко, так глупо унижаться!
Ещё обман! Ещё один урок!..
Учись, бедняк, терпенью в доле тёмной!
Тебе ль любить? Иди дорогой скромной
И помни свой печальный уголок.
Не верь словам ненужного участья.
Полюбишь ли, — таи свою любовь,
Души её, точи по капле кровь
И гордо умирай без радости и счастья!
Между 1858 и 1860
Примечания
Напечатано в журнале «Казанский библиофил», 1921, № 1. В нём, видимо, отразились чувства, которые в это время Никитин питал к дочери своего друга А. Р. Михайлова. В письме к Н. И. Второву от 15 апреля 1860 года Никитин писал о ней: «Какая у него одна дочь миленькая, ей-ей, воплощённый ангел кротости! Но, —
Молчи, несчастный рифмоплёт: Не для тебя она цветёт!..
Эх, горе! горе! всё надейся, терпи и жди, а каково, позвольте вас спросить, ждать, когда дело доходит до зубовного скрежета?..»
