Я не сейчасъ вступилъ по выпускѣ на службу; кажется, навѣстилъ родителей и, возвратившись въ Петербургъ, поселился не подалеку отъ бывшаго нашего прежняго инспектора Линдсквиста, у котораго завтракалъ и обѣдалъ за условленную плату. Отецъ желалъ, чтобы я служилъ по иностранной коллегіи, которая въ то время считалась почетнѣйшею службою, А. А. Линдквистъ участвовалъ въ редакции «Journal de St.-Pétersbourg» и могъ быть мнѣ весьма полезенъ, познакомивъ меня съ французскимъ дипломатическимъ языкомъ. Плохо однакоже шли наши занятія; мнѣ этотъ языкъ, вовсе не поэтическій, казался чѣмъ-то дикимъ и никакъ не входилъ въ голову; съ Мейеромъ и даже Бёмомъ напротивъ того я быстро успѣвалъ. Не помню однакожъ, сочинилъ ли я что въ это время и учился ли теоріи? Помню очень хорошо, что я взялъ нѣсколько уроковъ у Фукса, но когда то было, опредѣлить не могу.
Въ началѣ марта 1823 года отецъ извѣстилъ меня, что ему угодно было, чтобы я воспользовался представившимся удобнымъ случаемъ для поѣздки на Кавказъ, чтобы пользоваться тамъ минеральными водами. Въ одну изъ моихъ поѣздокъ изъ пансіона къ родителямъ во время вакацій, будучи у замужней двоюродной сестры, которую лечили (и потомъ вылечили) магнетизмомъ въ одинъ изъ сеансовъ, въ состояніи ясновидѣнія она сказала, что для моего золотушнаго расположенія мне будутъ полезны кавказскія минеральныя воды. Я немедленно собрался въ путь, тѣмъ болѣе, что отъѣздъ дяди моего Ивана Андреевича съ двумя дочерьми Софьею и Евгеніею Ивановнами, представилъ мнѣ весьма удобный и пріятный способъ доѣхать до нашего села Новоспасскаго. Выѣхавъ въ мартѣ, т.-е. въ самую распутицу, едва подвигались мы въ четырехъ-мѣстной старинной крытой линейкѣ съ фартуками. Путешествіе это было приятно. Съ Софіей Ивановной я былъ друженъ, а Евгенія Иван., только-что выпущенная изъ Екатерининскаго института, была премилая и презабавная дѣвушка. Малѣйшее приключеніе давало поводъ къ смѣху или непритворной радости. Такъ, напр.: однажды, остановясь ночью на станціи, мы застали тамъ нѣ-
