кахъ. Они подходили со всѣхъ сторонъ и съ любопытствомъ разсматривали насъ. Тысячи ихъ сидѣли на утесахъ въ разстояніи нѣсколькихъ шаговъ, смотря оттуда на насъ спокойно съ ружьями въ рукахъ. Одинъ мѣткій залпъ сильно разрѣдилъ-бы наши русскіе кадры по сю сторону Вида, такъ какъ въ это время собралось тутъ до ста офицеровъ, а капитуляція еще совсѣмъ не была заключена. На высотахъ русскія войска подвигались къ близь стоявшему редуту съ одной стороны, между тѣмъ какъ турки очищали его съ другой. Пріѣхалъ генералъ Радецкій. Путь былъ загроможденъ телѣгами, убитыми лошадьми и волами. Мы осторожно пробрались по мосту и очутились между турокъ. Множество убитыхъ лежало во рву, подлѣ дороги. Нѣсколько раненныхъ тянулось неизвѣстно куда. Послѣ того, какъ мы подвигались впередъ, толпа становилась все гуще. Турецкіе солдаты, съ ружьями и штыками въ рукахъ — люди, въ которыхъ мы и они въ насъ стрѣляли еще два часа тому назадъ, смотрятъ на насъ упорно, нѣкоторые съ какимъ-то дикимъ выраженіемъ; но встрѣчались также и умныя, пріятныя лица, смотрящія на насъ упорными блестящими вопросительными глазами. Генералы Ганецкій, Струковъ и нѣсколько другихъ отправились къ раненому Осману, лежавшему въ маленькомъ домикѣ, выходящемъ на дорогу. Совѣщаніе съ нимъ продолжалось не больше пяти минутъ. Сдача была безусловная, Османъ согласился безъ замедленія, потому что никакого другаго выбора для него не существовало. Чтобы сдѣлать вылазку, онъ долженъ былъ покинуть всѣ позиціи, на которыхъ такъ долго держался и сосредоточить свою армію на Видъ. Потерявъ эти позиціи, онъ терялъ ихъ на всегда, такъ какъ наши войска заняли ихъ почти тотчасъ, какъ только онъ очистилъ ихъ. Онъ спустился въ долину, но здѣсь наши войска стояли на окружающихъ высотахъ съ трехъ сторонъ. Его позиція была подобна позиціи Наполеона III въ Седанѣ. Мы вернулись назадъ за мостъ, а Османъ-паша сѣлъ въ карету и поѣхалъ въ Плевну.
Нѣсколько минутъ спустя прибылъ Великій князь Николай Николаевичъ съ своимъ штабомъ и произвелъ смотръ войскамъ. Онъ былъ принятъ съ громкими одобрительными криками. Остановившись, онъ сказалъ нѣсколько словъ гренадерамъ, на который тѣ отвѣчали оглушительными криками. Затѣмъ мы опять медленно перебирались чрезъ мостъ. Сцена теперь перемѣнилась. Вооруженныхъ турокъ уже было не видно больше. Свиданіе съ Османъ-пашой происходило въ два часа. Теперь было уже три — и турки всѣ сложили свое оружіе. Они буквально исполнили приказание, и каждый солдатъ бросилъ свое ружье прямо въ грязь, въ которой онъ стоялъ, когда дошелъ до него приказъ. Почва была усѣяна ружьями
ках. Они подходили со всех сторон и с любопытством рассматривали нас. Тысячи их сидели на утесах в расстоянии нескольких шагов, смотря оттуда на нас спокойно с ружьями в руках. Один меткий залп сильно разредил бы наши русские кадры по сю сторону Вида, так как в это время собралось тут до ста офицеров, а капитуляция еще совсем не была заключена. На высотах русские войска подвигались к близстоявшему редуту с одной стороны, между тем как турки очищали его с другой. Приехал генерал Радецкий. Путь был загроможден телегами, убитыми лошадьми и волами. Мы осторожно пробрались по мосту и очутились между турок. Множество убитых лежало во рву, подле дороги. Несколько раненых тянулось неизвестно куда. После того как мы подвигались вперед, толпа становилась все гуще. Турецкие солдаты с ружьями и штыками в руках — люди, в которых мы и они в нас стреляли еще два часа тому назад, смотрят на нас упорно, некоторые с каким-то диким выражением; но встречались также и умные, приятные лица, смотрящие на нас упорными блестящими вопросительными глазами. Генералы Ганецкий, Струков и несколько других отправились к раненому Осману, лежавшему в маленьком домике, выходящем на дорогу. Совещание с ним продолжалось не больше пяти минут. Сдача была безусловная, Осман согласился без замедления, потому что никакого другого выбора для него не существовало. Чтобы сделать вылазку, он должен был покинуть все позиции, на которых так долго держался и сосредоточить свою армию на Вид. Потеряв эти позиции, он терял их навсегда, так как наши войска заняли их почти тотчас, как только он очистил их. Он спустился в долину, но здесь наши войска стояли на окружающих высотах с трех сторон. Его позиция была подобна позиции Наполеона III в Седане. Мы вернулись назад за мост, а Осман-паша сел в карету и поехал в Плевну.
Несколько минут спустя прибыл великий князь Николай Николаевич с своим штабом и произвел смотр войскам. Он был принят с громкими одобрительными криками. Остановившись, он сказал несколько слов гренадерам, на который те отвечали оглушительными криками. Затем мы опять медленно перебирались чрез мост. Сцена теперь переменилась. Вооруженных турок уже было не видно больше. Свидание с Осман-пашой происходило в два часа. Теперь было уже три, — и турки все сложили свое оружие. Они буквально исполнили приказание, и каждый солдат бросил свое ружье прямо в грязь, в которой он стоял, когда дошел до него приказ. Почва была усеяна ружьями
