письма: Сережѣ и Бримм[еру]. Мой дурной почеркъ — бѣда. Не могъ написать прямо:
Въ г. Тифлисъ.
18 Апрѣля. Всталъ рано, читалъ[1] вещь Авдѣева Летучій змѣй, писалъ не дурно. Планъ разсказа только теперь начинаетъ обозначаться съ ясностью. Кажется, что раз[сказъ] можетъ быть хорошъ, ежели съумѣю искусно обойдти грубую сторону его. Всетаки провелъ мно[го] празднаго времени отъ непривычки работать. Сейчасъ имѣлъ съ братомъ денежное — какъ и всегда, непрiятное — объясненіе. Послѣ обѣда былъ у Епишки и говорилъ съ Саламанидой,[2] груди у нея подурнѣли; однако мнѣ еще очень нравится. Впрочемъ все ю[ное] сильно дѣйствуетъ на меня: каждая женская голая нога, мнѣ кажется, принадлежитъ красавицѣ.
19[3] Апрѣля. (День Пасхи) Не былъ въ Церкви и ѣлъ освящоный куличь,[4] разговѣвшись. Ничего не дѣлалъ цѣлый день. Игралъ въ бары съ мальчишками и офицерами, посылалъ Ван[юшку] къ Пакунькѣ безъ успѣха. Не былъ пьянъ и братъ тоже, что мнѣ очень пріятно. — Ал[ексѣевъ] былъ особенно добренькій.
[25 апреля.] 20, 21, 22, 23, 24, 25) Провелъ всѣ эти дни почти такъ-же, какъ и первый: игралъ въ бары, любовался на дѣвокъ и одинъ разъ б[ылъ] пьянъ у Жукевича. Окончилъ начерно С[вяточную] н[очь]. Примусь за коректуру. Нынче б[ылъ] день весьма непріятный. Началось съ того, что у меня утромъ была п......, потомъ изъ К[изляра] ничего не привезли, пот[омъ] украли лошадь. Мои теперешнiя желанія: получить солдат[скій] крестъ, чинъ на мѣстѣ и чтобы оба разсказа мои удались. 3-го дня какъ-то съ Н[иколинькой] выпилъ довольно много
