Еленой Николаевной я его снимаю, а когда предстоитъ встрҍча съ Настей — надҍваю. Помимо этого мнҍ приходится регулировать запахи своихъ духовъ, цвҍтъ галстуковъ, переводить стрҍлки часовъ, подкупать швейцаровъ, извозчиковъ и держать въ памяти не только всҍ сказанныя слова, но и то — кому они сказаны и по какому поводу.
— Несчастный ты человҍкъ, — участливо прошепталъ я.
— Я же тебҍ и говорилъ! Конечно, несчастный.
II.
Разставшись на улицҍ съ Кораблевымъ, я потерялъ его изъ виду на цҍлый мҍсяцъ. Дважды за это время мною получаемы были отъ него странныя телеграммы:
— «2 и 3 числа настоящаго мҍсяца мы ҍздили съ тобой въ Финляндію. Смотри, не ошибись. При встрҍчҍ съ Еленой, сообщи ей это».
И: — «Кольцо съ рубиномъ у тебя. Ты отдалъ его ювелиру, чтобы изготовить такое-же. Напиши объ этомъ Настҍ. Остерег. Елены».
Очевидно, мой другъ непрерывно кипҍлъ въ томъ страшномъ котлҍ, который былъ имъ сотворенъ въ угоду своему идеалу женщины; очевидно, все это время онъ, какъ угорҍлый, носился по городу, подкупалъ швейцаровъ, жонглировалъ кольцами, портретами, и велъ ту странную, нелҍпую бухгалтерію, которая его только и спасала отъ крушенія всего предпріятія.
Встрҍтившись однажды съ Настей, я вскользь упомянулъ, что взялъ на время у Кораблева прекрасное кольцо, которое теперь у ювелира — для изготовленія такого же другого.
Настя расцвҍла.
— Правда? Такъ это вҍрно? Бҍдняжка онъ... Напрасно я такъ его терзала. Кстати, вы знаете — его нҍтъ въ городҍ! Онъ на двҍ недҍли уҍхалъ къ роднымъ въ Москву.
Еленой Николаевной я его снимаю, а когда предстоит встреча с Настей — надеваю. Помимо этого мне приходится регулировать запахи своих духов, цвет галстуков, переводить стрелки часов, подкупать швейцаров, извозчиков и держать в памяти не только все сказанные слова, но и то — кому они сказаны и по какому поводу.
— Несчастный ты человек, — участливо прошептал я.
— Я же тебе и говорил! Конечно, несчастный.
II.
Расставшись на улице с Кораблёвым, я потерял его из виду на целый месяц. Дважды за это время мною получаемы были от него странные телеграммы:
— «2 и 3 числа настоящего месяца мы ездили с тобой в Финляндию. Смотри, не ошибись. При встрече с Еленой, сообщи ей это».
И: — «Кольцо с рубином у тебя. Ты отдал его ювелиру, чтобы изготовить такое же. Напиши об этом Насте. Остерег. Елены».
Очевидно, мой другъ непрерывно кипел в том страшном котле, который был им сотворён в угоду своему идеалу женщины; очевидно, всё это время он, как угорелый, носился по городу, подкупал швейцаров, жонглировал кольцами, портретами, и вёл ту странную, нелепую бухгалтерию, которая его только и спасала от крушения всего предприятия.
Встритившись однажды с Настей, я вскользь упомянул, что взял на время у Кораблёва прекрасное кольцо, которое теперь у ювелира — для изготовления такого же другого.
Настя расцвела.
— Правда? Так это верно? Бедняжка он... Напрасно я так его терзала. Кстати, вы знаете — его нет в городе! Он на две недели уехал к родным в Москву.
