Я этого не зналъ, да и, вообще, былъ увҍренъ, что это одинъ изъ сложныхъ бухгалтерскихъ пріемовъ Кораблева; но все-таки тутъ же счелъ долгомъ поспҍшно воскликнуть:
— Какже, какже! Я увҍренъ, что онъ въ Москвҍ. Скоро я, однако, узналъ, что Кораблевъ, дҍйствительно, былъ въ Москвҍ и что съ нимъ тамъ случилось страшное несчастье.
Узналъ я объ этомъ, по возвращении Кораблева, — отъ него самого.
III.
— Какъ же это случилось?
— Богъ его знаетъ! Ума не приложу. Очевидно, вместо бумажника, жулики вытащили. Я дҍлалъ публикаціи, обҍщалъ большія деньги — все тщетно! Погибъ я теперь окончательно.
— А по памяти возстановить не можешь?
— Да... попробуй-ка! Вҍдь тамъ было, въ этой книжке, все до мельчайшихъ деталей — цҍлая литература! Да еще за двҍ недҍли отсутствія я все забылъ, все перепуталось въ головҍ, и я не знаю — нужно ли мнҍ сейчасъ поднести Марусҍ букетъ желтыхъ розъ или она ихъ терпҍть не можетъ? И кому я обҍщалъ привезти изъ Москвы духи «Лотосъ» — Настҍ или Еленҍ? Кому-то изъ нихъ я обҍщалъ духи, а кому-то полдюжины перчатокъ номеръ шесть съ четвертью... А можетъ — пять три четверти? Кому? Кто швырнетъ мнҍ въ физіономію духи? И кто — перчатки? Кто подарилъ мнҍ галстухъ съ обязательствомъ надҍвать его при свиданіяхъ? Соня? Или Соня, именно, и требовала, чтобы я не надҍвалъ никогда этой темнозеленой дряни, подаренной — «я знаю кҍмъ!» Кто изъ нихъ не бывалъ у меня на квартирҍ никогда? И кто бывалъ! И чьи фотографии я долженъ прятать? И когда?
Онъ сидҍлъ съ непередаваемымъ отчаяніемъ во взорҍ. Сердце мое сжалось.
Я этого не знал, да и, вообще, былъ уверен, что это один из сложных бухгалтерских приёмов Кораблёва; но всё-таки тут же счёл долгом поспешно воскликнуть:
— Как же, как же! Я уверен, что он в Москве. Скоро я, однако, узнал, что Кораблёв, действительно, был в Москв и что с ним там случилось страшное несчастье.
Узнал я об этом, по возвращении Кораблёва, — от него самого.
III.
— Как же это случилось?
— Бог его знает! Ума не приложу. Очевидно, вместо бумажника, жулики вытащили. Я делал публикации, обещал большие деньги — всё тщетно! Погиб я теперь окончательно.
— А по памяти восстановить не можешь?
— Да... попробуй-ка! Ведь там было, в этой книжке, всё до мельчайших деталей — целая литература! Да ещё за две недели отсутствия я всё забыл, всё перепуталось в голове, и я не знаю — нужно ли мне сейчас поднести Марусе букет жёлтых роз или она их терпеть не может? И кому я обещал привезти из Москвы духи «Лотос» — Насте или Елене? Кому-то из них я обещал духи, а кому-то полдюжины перчаток номер шесть с четвертью... А может — пять три четверти? Кому? Кто швырнёт мне в физиономию духи? И кто — перчатки? Кто подарил мне галстук с обязательством надевать его при свиданиях? Соня? Или Соня, именно, и требовала, чтобы я не надевал никогда этой темно-зелёной дряни, подаренной — «я знаю кем!» Кто из них не бывал у меня на квартире никогда? И кто бывал! И чьи фотографии я должен прятать? И когда?
Он сидел с непередаваемым отчаянием во взоре. Сердце моё сжалось.
