можетъ быть, опять станетъ яснымъ окомъ, въ которомъ можно видѣть себя, какъ въ зеркалѣ. Такъ же бывало и въ старину, которую мы только что схоронили. Спи же спокойно, если можешь!
Вотъ и утро.
Новыя времена свѣтятъ въ нашу комнату вмѣстѣ съ лучами солнца. Вѣтеръ все еще бушуетъ. Приносятъ вѣсть о кораблекрушеніи,—то же бывало и въ старину.
Ночью, у Лёкке, маленькой рыбачьей слободки, застроенной домиками съ красными черепичными крышами—ее видно отсюда изъ оконъ—разбился корабль. Онъ сѣлъ на мель далеко отъ берега, но спасительная ракета перебросила мостъ между тонущимъ судномъ и твердою землею. Всѣ спаслись, вышли на берегъ и нашли себѣ пріютъ и ночлегъ у рыбаковъ. Сегодня же ихъ перевели въ Бёрглумскій монастырь. Въ уютныхъ покояхъ ихъ встрѣчаетъ радушный пріемъ и привѣтъ на родномъ языкѣ. Съ клавишъ льются звуки родныхъ мелодій, и не успѣютъ еще они замереть, какъ зазвучитъ иная струна, безмолвная и въ то же время полная звуковъ: вѣстникъ мысли сообщитъ семьямъ потерпѣвшихъ крушеніе въ чужой землѣ о ихъ спасеніи. Родные успокоены; съ души спасенныхъ сваливается бремя, и въ замкѣ Бёрглумъ поднимается плясъ и веселье. Протанцуемъ же старинный вальсъ, споемъ пѣсни о Даніи и о „храбромъ ополченцѣ“ новаго времени!
Благословенно будь ты, новое время! Вступай въ страну, какъ новое лѣто! Свѣти своими лучами въ сердца людей! Быстро промелькнутъ на твоемъ свѣтломъ фонѣ воспоминанія о старыхъ, суровыхъ, жестокихъ временахъ!
может быть, опять станет ясным оком, в котором можно видеть себя, как в зеркале. Так же бывало и в старину, которую мы только что схоронили. Спи же спокойно, если можешь!
Вот и утро.
Новые времена светят в нашу комнату вместе с лучами солнца. Ветер всё ещё бушует. Приносят весть о кораблекрушении, — то же бывало и в старину.
Ночью, у Лёкке, маленькой рыбачьей слободки, застроенной домиками с красными черепичными крышами — её видно отсюда из окон — разбился корабль. Он сел на мель далеко от берега, но спасительная ракета перебросила мост между тонущим судном и твёрдою землёю. Все спаслись, вышли на берег и нашли себе приют и ночлег у рыбаков. Сегодня же их перевели в Бёрглумский монастырь. В уютных покоях их встречает радушный приём и привет на родном языке. С клавиш льются звуки родных мелодий, и не успеют ещё они замереть, как зазвучит иная струна, безмолвная и в то же время полная звуков: вестник мысли сообщит семьям потерпевших крушение в чужой земле о их спасении. Родные успокоены; с души спасённых сваливается бремя, и в замке Бёрглум поднимается пляс и веселье. Протанцуем же старинный вальс, споём песни о Дании и о «храбром ополченце» нового времени!
Благословенно будь ты, новое время! Вступай в страну, как новое лето! Свети своими лучами в сердца людей! Быстро промелькнут на твоём светлом фоне воспоминания о старых, суровых, жестоких временах!
Папаша съ мамашей и всѣ братья и сестры уѣхали въ театръ; дома остались Аня да ея крестный.
— Мы тоже устроимъ себѣ театръ!—сказалъ онъ.—Сейчасъ же начнемъ представленіе.
— Да, вѣдь, у насъ нѣтъ театра!—возразила Аня.—Нѣтъ и актеровъ! Моя старая кукла не годится, она стала такая гадкая, а новую нельзя взять,—платьице изомнешь!
— Актеры найдутся, если только не брезговать тѣмъ, что есть подъ рукой!—сказалъ крестный.—Ну, построимъ сначала
Папаша с мамашей и все братья и сёстры уехали в театр; дома остались Аня да её крёстный.
— Мы тоже устроим себе театр! — сказал он. — Сейчас же начнём представление.
— Да, ведь, у нас нет театра! — возразила Аня. — Нет и актёров! Моя старая кукла не годится, она стала такая гадкая, а новую нельзя взять, — платьице изомнёшь!
— Актёры найдутся, если только не брезговать тем, что есть под рукой! — сказал крёстный. — Ну, построим сначала
