лѣтнемъ платьѣ. Принцесса сказала: „Надѣюсь, что розы скоро вернутся на это хорошенькое личико“, и для Щербацкихъ тотчасъ же твердо установились опредѣленные пути жизни, изъ которыхъ нельзя уже было выйти. Щербацкіе познакомились и съ семействомъ англійской леди, и съ нѣмецкою графиней, и съ ея раненымъ въ послѣдней войнѣ сыномъ, и со шведомъ ученымъ, и съ M. Canut и его сестрой. Но главное общество Щербацкихъ невольно составилось изъ московской дамы, Марьи Евгеньевны Ртищевой, съ дочерью, которая была непріятна Кити, потому что заболѣла такъ же, какъ и она, отъ любви, и московскаго полковника, котораго Кити съ дѣтства видѣла и знала въ мундирѣ и эполетахъ и который тутъ со своими маленькими глазками и съ открытой шеей въ цвѣтномъ галстучкѣ былъ необыкновенно смѣшонъ и скученъ тѣмъ, что нельзя было отъ него отдѣлаться. Когда все это такъ твердо установилось, Кити стало очень скучно, тѣмъ болѣе что князь уѣхалъ въ Карлсбадъ и она осталась одна съ матерью. Она не интересовалась тѣми, кого знала, чувствуя, что отъ нихъ ничего уже не будетъ новаго. Главный же задушевный интересъ ея на водахъ составляли теперь наблюденія и догадки о тѣхъ, которыхъ она не знала. По свойству своего характера Кити всегда въ людяхъ предполагала все самое прекрасное, и въ особенности въ тѣхъ, кого она не знала. И теперь, дѣлая догадки о томъ, кто, какія между ними отношенія и какіе они люди, Кити воображала себѣ самые удивительные и прекрасные характеры и находила подтвержденіе въ своихъ наблюденіяхъ.
Изъ такихъ лицъ въ особенности занимала ее одна русская дѣвушка, пріѣхавшая на воды съ больною русскою дамой, съ мадамъ Шталь, какъ ее всѣ звали. Мадамъ Шталь принадлежала къ высшему обществу, но она была такъ больна, что не могла ходить, только въ рѣдкіе хорошіе дни появлялась на водахъ въ колясочкѣ. Но не столько по болѣзни, сколько по гордости, какъ объясняла княгиня, мадамъ Шталь не была знакома ни съ кѣмъ изъ русскихъ. Русская дѣвушка ухаживала
