Другая трудность состояла въ непобѣдимомъ недовѣріи крестьянъ къ тому, чтобы цѣль помѣщика могла состоять въ чем-нибудь другомъ, кромѣ желанія обобрать ихъ сколько можно. Они были твердо увѣрены, что настоящая цѣль его (что бы онъ ни сказалъ имъ) будетъ всегда въ томъ, чего онъ не скажетъ имъ. И сами они, высказываясь, говорили много, но никогда не говорили того, въ чемъ состояла ихъ настоящая цѣль. Кромѣ того (Левинъ чувствовалъ, что желчный помѣщикъ былъ правъ), крестьяне первымъ и неизмѣннымъ условіемъ какого бы то ни было соглашенія ставили то, чтобъ они не были принуждаемы къ какимъ бы то ни было новымъ пріемамъ хозяйства и къ употребленію новыхъ орудій. Они соглашались, что плугъ пашетъ лучше, что скоропашка работаетъ успѣшнѣе, но они находили тысячи причинъ, почему нельзя было имъ употреблять ни то, ни другое, и, хотя онъ и убѣжденъ былъ, что надо спустить уровень хозяйства, ему жалко было отказаться отъ усовершенствованій, выгода которыхъ была такъ очевидна. Но, несмотря на всѣ эти трудности, онъ добился своего, и къ осени дѣло пошло, или по крайней мѣрѣ ему такъ казалось.
Сначала Левинъ думалъ сдать все хозяйство, какъ она было, мужикамъ, работникамъ и приказчику на новыхъ товарищескихъ условіяхъ; но очень скоро убѣдился, что это невозможно, и рѣшился подраздѣлить хозяйство. Скотный дворъ, садъ, огородъ, покосы, поля, раздѣленные на нѣсколько отдѣловъ, должны были составить отдѣльныя статьи. Наивный Иванъ скотникъ, лучше всѣхъ, казалось Левину, понявшій дѣло, подобравъ себѣ артель, преимущественно изъ своей семьи, сталъ участникомъ скотнаго двора. Дальнее поле, лежавшее восемь лѣтъ въ залежахъ подъ пусками, было взято съ помощью умнаго плотника, Ѳедора Рѣзунова, шестью семьями мужиковъ на новыхъ общественныхъ основаніяхъ, и мужикъ Шураевъ снялъ на тѣхъ же условіяхъ всѣ огороды. Остальное еще было по-старому, но эти три статьи были началомъ новаго устройства и вполнѣ занимали Левина.
