— Повѣрь, что я цѣню, и, надѣюсь, ты не раскаешься, — отвѣчалъ улыбаясь Степанъ Аркадьевичъ.
И, на ходу надѣвая пальто, онъ задѣлъ рукой по головѣ лакея, засмѣялся и вышелъ.
— Въ пятъ часовъ и въ сюртукѣ, пожалуйста! — крикнулъ онъ еще разъ, возвращаясь къ двери.
Уже былъ шестой часъ, и уже нѣкоторые гости пріѣхали, когда пріѣхалъ и самъ хозяинъ. Онъ вошелъ вмѣстѣ съ Сергѣемъ Ивановичемъ Кознышевымъ и Песцовымъ, которые въ одно время столкнулись у подъѣзда. Это были два главные представителя московской интеллигенціи, какъ называлъ ихъ Облонскій. Оба были люди уважаемые и по характеру и по уму. Они уважали другъ друга, но почти во всемъ были совершенно и безнадежно несогласны между собой — не потому, чтобъ они принадлежали къ противоположнымъ направленіямъ, но именно потому, что были одного лагеря (враги ихъ смѣшивали въ одно), но въ этомъ лагерѣ имѣли каждый свой оттѣнокъ. А такъ какъ нѣтъ ничего неспособнѣе къ соглашенію, какъ разномысліе въ полуотвлеченностяхъ, то они не только никогда не сходились въ мнѣніяхъ, но привыкли уже давно, не сердясь, только посмѣиваться неисправимому заблужденію одинъ другого.
Они входили въ дверь, разговаривая о погодѣ, когда Степанъ Аркадьевичъ догналъ ихъ. Въ гостиной сидѣли уже князь Александръ Дмитріевичъ Облонскій, молодой Щербацкій, Туровцынъ, Кити и Каренинъ.
Степанъ Аркадьевичъ тотчасъ же увидалъ, что въ гостиной безъ него дѣло идетъ плохо. Дарья Александровна, въ своемъ парадномъ сѣромъ шелковомъ платьѣ, очевидно озабоченная и дѣтьми, которыя должны обѣдать въ дѣтской одни, и тѣмъ, что мужа еще нѣтъ, не сумѣла безъ него хорошенько перемѣшать все это общество. Всѣ сидѣли, какъ поповны въ гостяхъ (какъ
