ОТРЕЧЕНІЕ ОТЪ НАСЛѢДСТВА И ПОСЛѢДСТВІЯ ОТРЕЧЕНІЯ. 475 выводимо то заключеніе, чтобы правилами этими предоставлялось лицамъ торговаго званія право на заявленіе какого-то условнаго отреченія отъ наслѣдства, какъ утверждаетъ сенатъ. Въ виду того обстоятельства, что законъ вообще не устанавливаетъ никакихъ сроковъ на заявленіе отреченія отъ права наслѣдованія и нельзя, конечно, не согласиться съ заключеніемъ Любавскаго о томъ, что никто изъ наслѣдниковъ и не можетъ быть принуждаемъ къ подачѣ заявленія объ этомъ въ какой-либо срокъ.
Дочти всѣ, затѣмъ, наши цивилисты, а также а сенатъ, утверждаютъ только, что подача заявленія объ отреченіи отъ права наслѣдованія можетъ считаться допустимой только до принятія наслѣдства наслѣдникомъ, но принятія, но утвержденію нѣкоторыхъ изъ нихъ, какъ напр., Змирлова и сената, какъ фактическаго, такъ и юридическаго, т.-е. подачей имъ заявленія объ утвержденіи его въ правѣ наслѣдованія. Въ виду того обстоятельства, что нашъ законъ предоставляетъ наслѣдникамъ право, по ихъ усмотрѣнію, или принять наслѣдство, или же отречься отъ него, причемъ не предоставляетъ имъ права осуществлять то или другое изъ этихъ правъ послѣдовательно одно послѣ другого, и нельзя не считать совершенно правильнымъ утвержденіе о недопустимости заявленія объ отреченіи отъ права наслѣдованія только до момента принятія наслѣдства, но до момента принятія его только фактическаго, т.-е. посредствомъ совершенія одного изъ тѣхъ дѣйствій, совершеніе которыхъ можетъ быть признаваемо за его принятіе, но никакъ не до принятія его только юридическаго, на томъ основаніи, что у насъ утвержденіе въ правѣ наслѣдованія должно быть принимаемо, какъ мы видѣли выше, въ значеніи только акта, лигитимирующаго наслѣдника къ принятію имъ наслѣдства, но не въ значеніи самаго принятія его имъ, вслѣдствіе чего, напротивъ, слѣдуетъ считать допустимымъ у насъ заявленіе наслѣдника объ отреченіи его отъ права наслѣдованія, не только по подачѣ имъ просьбы объ утвержденіи его въ правѣ наслѣдованія, но даже и по постановленіи судомъ опредѣленія объ утвержденіи его въ этомъ правѣ, если только онъ при этомъ фактически не вступилъ въ обладаніе наслѣдствомъ, а равно и не только по представленіи имъ духовнаго завѣщанія къ утвержденію, но и по утвержденіи его судомъ къ исполненію, какъ утвержденіи акта, опять только удостовѣряющаго его право наслѣдованія, но не указывающаго еще на его дѣйствительное осуществленіе имъ фактическимъ принятіемъ его. Въ виду недопустимости по нашему закону отреченія отъ права наслѣдованія по принятіи наслѣдникомъ наслѣдства фактически, и нельзя, разумѣется, далѣе не признать, что заявленіе объ отреченіи отъ этого права, поданное имъ по принятіи наслѣдства, не можетъ имѣть какое-либо значеніе и не можетъ освобождать его отъ исполненія обязанностей, переходящихъ на него съ принятіемъ наслѣдства, вслѣдствіе чего и отреченіе его отъ какого-либо права, перешедшаго къ нему по наслѣдству, какъ напр., права пожизненнаго владѣнія, какъ совершенно правильно объяснилъ сенатъ, можетъ влечь за собой просто его прекращеніе, не болѣе, но никакъ не освобожденіе его отъ обязанности наслѣдника отвѣчать за обязательства наслѣдодателя.
Въ виду, затѣмъ, того обстоятельства, что нашъ законъ говоритъ объ отреченіи отъ права наслѣдованія въ главѣ объ открытіи наслѣдства, и нельзя не признавать совершенно правильнымъ утвержденіе какъ нашихъ цивилистовъ, такъ и сената, о томъ, что допустимымъ оно у насъ можетъ считаться только по открытіи наслѣдства, но никакъ не ранѣе, т.-е. никакъ не въ видѣ отреченія отъ наслѣдства, имѣющаго еще открыться въ будущемъ, за исключеніемъ только случаевъ, указанныхъ гёЪ 998 и 1002 ст., когда самъ законъ допускаетъ отреченіе отъ имѣющаго открыться наслѣдства впослѣдствіи. Не можетъ быть не признаваемо совершенно правильнымъ также и утвержденіе нашихъ цивилйстовъ и сената о томъ, что допустимымъ у насъ отреченіе
