Жилъ-былъ шалунишка съ крылышками. И повадился онъ къ звѣздочкамъ летать, имъ надоѣдать. Прилетитъ къ одной,—все высмотритъ, наболтаетъ, нашалитъ—и къ другой летитъ. Тамъ опять все разнюхаетъ, про разныя звѣздочки насплетничаетъ, хохотъ, возню подыметъ—и дальше. На третьей такую же кутерьму устроитъ. И на четвертой и на пятой. Всѣмъ звѣздочкамъ мѣшаетъ.
А онѣ серьезныя, пустяковъ не любятъ. Разсердятся—того гляди, свѣтить перестанутъ.
Поймалъ вѣтеръ шалунишку за крылышки.
— Ты чего это,—говоритъ,—озорничаешь, къ звѣздочкамъ пристаешь? Вотъ погоди, я тебя угомоню—спать уложу.
Жил-был шалунишка с крылышками. И повадился он к звёздочкам летать, им надоедать. Прилетит к одной, — всё высмотрит, наболтает, нашалит — и к другой летит. Там опять всё разнюхает, про разные звёздочки насплетничает, хохот, возню подымет — и дальше. На третьей такую же кутерьму устроит. И на четвёртой и на пятой. Всем звёздочкам мешает.
А они серьёзные, пустяков не любят. Рассердятся — того гляди, светить перестанут.
Поймал ветер шалунишку за крылышки.
— Ты чего это, — говорит, — озорничаешь, к звёздочкам пристаёшь? Вот погоди, я тебя угомоню — спать уложу.
