20 Подъ сѣнью пальмы, у ручья!..
Такъ изъ волшебной, чудной дали
Несутся пѣсни соловья…
Любить умѣютъ дѣти юга:
Любовь и страсть у нихъ въ крови!
25 Въ порывѣ страсти и любви,
Умѣетъ пѣсни пѣть подруга
Въ тѣни лѣсовъ, въ тиши долинъ,
Подъ звуки стройныхъ мандолинъ…
И вьются локоны волною,
30 И дышатъ нѣгою уста;
Ихъ брови черныя—дугою,
Въ чертахъ небесныхъ—красота!
Да, кудри ихъ чернѣе ночи;
Въ очахъ у нихъ—и рай, и адъ,
35 И, словно звѣзды, блещутъ очи,
Блаженство дивное сулятъ!
Какъ арфы чудные аккорды,
Ихъ голосъ нѣгою звучитъ,—
Предъ ними грозный врагъ бѣжитъ,
40 Онѣ могучи, храбры, горды!..
Какъ непорочно, какъ свѣтло
Ихъ вдохновенное чело!
Подобно вамъ, о итальянки,
Вооружились на врага
20 Под сенью пальмы, у ручья!..
Так из волшебной, чудной дали
Несутся песни соловья…
Любить умеют дети юга:
Любовь и страсть у них в крови!
25 В порыве страсти и любви,
Умеет песни петь подруга
В тени лесов, в тиши долин,
Под звуки стройных мандолин…
И вьются локоны волною,
30 И дышат негою уста;
Их брови чёрные — дугою,
В чертах небесных — красота!
Да, кудри их чернее ночи;
В очах у них — и рай, и ад,
35 И, словно звёзды, блещут очи,
Блаженство дивное сулят!
Как арфы чудные аккорды,
Их голос негою звучит, —
Пред ними грозный враг бежит,
40 Они могучи, храбры, горды!..
Как непорочно, как светло
Их вдохновенное чело!
Подобно вам, о итальянки,
Вооружились на врага
