Въ немъ не было блѣдности мертвенныхъ звѣздъ,
Живая была красота.
О, чудо! О, радость! Вблизи предо мной
Вдругъ ожилъ мой сказочный садъ.
Цвѣты расцвѣтали живой пеленой,
Былъ свѣтелъ младенческій взглядъ.
Раздвинулись полосы ровныхъ аллей,
Свѣтло заигралъ изумрудъ.
Подъ частою чащей зеленыхъ вѣтвей
Цвѣты голубые цвѣтутъ.
Багряныхъ, и алыхъ, и желтыхъ цвѣтовъ
Росла золотая семья.
Ребенку такъ нуженъ расцвѣтъ лепестковъ,
И это такъ чувствовалъ я.
И въ ландышахъ бѣлыхъ, отъ капель дождя,
Иначе зажглась бѣлизна.
И дождь прекратился, и, съ Неба идя
Струилась лишь музыка сна.
Мы видимъ въ младенчествѣ вѣщіе сны,
Такъ близки мы къ Небу тогда.
И этого сна, и цвѣтовъ пелены
Не могъ я забыть никогда.
Съ звѣздою, блистая, сплеталась звѣзда,
Тянулась звѣзда до звѣзды.
Я помню, я понялъ впервые тогда
Зиждительность свѣтлой Воды.[1]
Но минули дѣтскіе годы,
Иного хотѣла мечта.
Хоть все же я въ царствѣ Природы
Любилъ и цвѣты и цвѣта.
- ↑ «Я помню, в далёкие детские дни…» — стихотворение К. Д. Бальмонта. (прим. редактора Викитеки)
В нём не было бледности мертвенных звезд,
Живая была красота.
О, чудо! О, радость! Вблизи предо мной
Вдруг ожил мой сказочный сад.
Цветы расцветали живой пеленой,
Был светел младенческий взгляд.
Раздвинулись полосы ровных аллей,
Светло заиграл изумруд.
Под частою чащей зеленых ветвей
Цветы голубые цветут.
Багряных, и алых, и желтых цветов
Росла золотая семья.
Ребенку так нужен расцвет лепестков,
И это так чувствовал я.
И в ландышах белых, от капель дождя,
Иначе зажглась белизна.
И дождь прекратился, и, с Неба идя
Струилась лишь музыка сна.
Мы видим в младенчестве вещие сны,
Так близки мы к Небу тогда.
И этого сна, и цветов пелены
Не мог я забыть никогда.
С звездою, блистая, сплеталась звезда,
Тянулась звезда до звезды.
Я помню, я понял впервые тогда
Зиждительность светлой Воды.[1]
Но минули детские годы,
Иного хотела мечта.
Хоть всё же я в царстве Природы
Любил и цветы и цвета.
- ↑ «Я помню, в далёкие детские дни…» — стихотворение К. Д. Бальмонта. (прим. редактора Викитеки)
