всякаго сомнѣнія, что человечество начало свою жизнь не въ формѣ небольшихъ одинокихъ семей.
Семья не только не была первобытной формой организаціи, но, напротивъ, она является очень позднимъ продуктомъ эволюціи человѣчества. Какъ бы далеко мы ни восходили вглубь палео-этнологіи человечества, мы вездѣ находимъ людей, жившихъ тогда сообществами, группами, подобными стадамъ высшихъ млекопитающихъ. Очень медленная и продолжительная эволюція потребовалась для того, чтобы довести эти сообщества до организаціи рода или клана, которая въ свою очередь должна была подвергнуться другому, тоже очень продолжительному процессу эволюціи, прежде чѣмъ могли появиться первые зародыши семьи, полигамной или моногамной. Сообщества, банды, роды, племена—а не семьи—были такимъ образомъ, первобытной формой организаціи человѣчества и его древнѣйшихъ прародителей. Къ такому выводу пришла этнологія послѣ тщательныхъ кропотливыхъ изслѣдованій. Въ сущности этотъ выводъ могли бы предсказать зоологи, такъ какъ ни одно изъ высшихъ млекопитающихъ, за исключеніемъ весьма немногихъ плотоядныхъ и немногихъ, несомненно вымирающихъ, видовъ обезьянъ (орангъ-утановъ и гориллъ), не живетъ маленькими семьями, изолированно бродящими по лѣсамъ. Всѣ остальныя живутъ сообществами. И Дарвинъ такъ прекрасно понялъ, что изолированно живущія обезьяны никогда не смогли бы развиться въ человѣкоподобныя существа, что онъ былъ склоненъ разсматривать человѣка происходящимъ отъ какого-нибудь, сравнительно слабаго, но непремѣнно общительнаго вида обезьянъ, въ родѣ чимпанзе, а не отъ болѣе сильнаго, но необщительнаго вида, въ родѣ гориллы[1]. Зоологія и палео-этнологія приходятъ такимъ образомъ къ одинаковому заключенію, что древнейшей формой общественной жизни была группа, племя, а не семья. Первыя человѣческія сообщества просто были дальнѣйшимъ развитіемъ тѣхъ сообществъ, которыя составляютъ самую сущность жизни высшихъ животныхъ[2].
- ↑ «The Descent of Man», конецъ II гл., стр. 63 и 64, 2-го изданія.
- ↑ Нѣкоторые антропологи, вполнѣ раздѣляющіе вышеизложенные взгляды на человѣка, тѣмъ не менѣе иногда утверждаютъ,
всякого сомнения, что человечество начало свою жизнь не в форме небольших одиноких семей.
Семья не только не была первобытной формой организации, но, напротив, она является очень поздним продуктом эволюции человечества. Как бы далеко мы ни восходили вглубь палеоэтнологии человечества, мы везде находим людей, живших тогда сообществами, группами, подобными стадам высших млекопитающих. Очень медленная и продолжительная эволюция потребовалась для того, чтобы довести эти сообщества до организации рода или клана, которая в свою очередь должна была подвергнуться другому, тоже очень продолжительному процессу эволюции, прежде чем могли появиться первые зародыши семьи, полигамной или моногамной. Сообщества, банды, роды, племена — а не семьи — были таким образом, первобытной формой организации человечества и его древнейших прародителей. К такому выводу пришла этнология после тщательных кропотливых исследований. В сущности этот вывод могли бы предсказать зоологи, так как ни одно из высших млекопитающих, за исключением весьма немногих плотоядных и немногих, несомненно вымирающих, видов обезьян (орангутанов и горилл), не живет маленькими семьями, изолированно бродящими по лесам. Все остальные живут сообществами. И Дарвин так прекрасно понял, что изолированно живущие обезьяны никогда не смогли бы развиться в человекоподобные существа, что он был склонен рассматривать человека происходящим от какого-нибудь, сравнительно слабого, но непременно общительного вида обезьян, вроде шимпанзе, а не от более сильного, но необщительного вида, вроде гориллы[1]. Зоология и палеоэтнология приходят таким образом к одинаковому заключению, что древнейшей формой общественной жизни была группа, племя, а не семья. Первые человеческие сообщества просто были дальнейшим развитием тех сообществ, которые составляют саму сущность жизни высших животных[2].
