константинопольскихъ императоровъ. Церковь облекла возвышавшихся правителей своей святостью; она короновала ихъ, какъ представителей Бога на землѣ; она отдала имъ на службу ученость и государственные таланты своихъ служителей; она принесла имъ свои благословенія и свои проклятія, свои богатства и тѣ симпатіи, которыя она сохранила среди бѣдняковъ. Крестьяне, которыхъ города не смогли или отказались освободить, видя что горожане не въ силахъ положить конецъ безконечнымъ войнамъ между рыцарями — за которыя крестьянамъ приходилось такъ дорого расплачиваться, — теперь возлагали свои надежды на короля, на императора, на великаго князя; и помогая имъ сокрушить могущество феодальныхъ владетелей, они, вмѣстѣ съ тѣмъ, помогали имъ въ установленіи централизованнаго государства. Наконецъ, нашествія монголовъ и турковъ, священная война противъ мавровъ въ Испаніи, а равнымъ образомъ и тѣ страшныя войны, которыя вскорѣ начались среди каждаго народа между выроставшими центрами верховной власти: Иль-де-Франсомъ и Бургундіей, Шотландіей и Англіей, Англіей и Франціей, Литвой и Польшей, Москвой и Тверью, и т. д., вели, въ концѣ концовъ, къ тому же. Возникли могущественныя государства, и городамъ пришлось теперь вступать въ борьбу, не только со слабо-связанными между собою федераціями феодальныхъ бароновъ или князей, но и съ могуче-организованными центрами, имѣвшими въ своемъ распоряженіи цѣлыя арміи крѣпостныхъ.
Но хуже всего было то, что возроставшіе центры единодержавія находили себѣ поддержку въ тѣхъ усобицахъ, которыя возникали внутри самыхъ городовъ. Въ основу средневѣковаго города несомнѣнно была положена великая идея; но она была понята недостаточно широко. Взаимная помощь и поддержка не могутъ быть ограничены предѣлами небольшой ассоціаціи; онѣ должны распространяться на все окружающее, иначе окружающее поглотитъ ассоціацію и въ этомъ отношеніи средневѣковый гражданинъ съ самаго начала совершилъ громадную ошибку. Вмѣсто того, чтобы смотрѣть на крестьянъ и ремесленниковъ, собиравшихся подъ защиту его стѣнъ, какъ на помощниковъ, которые смогутъ внести свою долю въ дѣло созиданія города, — что они сдѣлали въ действительности, — „фамиліи“ старыхъ горожанъ поспѣ-
константинопольских императоров. Церковь облекла возвышавшихся правителей своей святостью; она короновала их, как представителей Бога на земле; она отдала им на службу ученость и государственные таланты своих служителей; она принесла им свои благословения и свои проклятия, свои богатства и те симпатии, которые она сохранила среди бедняков. Крестьяне, которых города не смогли или отказались освободить, видя что горожане не в силах положить конец бесконечным войнам между рыцарями — за которые крестьянам приходилось так дорого расплачиваться, — теперь возлагали свои надежды на короля, на императора, на великого князя; и помогая им сокрушить могущество феодальных владетелей, они, вместе с тем, помогали им в установлении централизованного государства. Наконец, нашествия монголов и турков, священная война против мавров в Испании, а равным образом и те страшные войны, которые вскоре начались среди каждого народа между выраставшими центрами верховной власти: Иль-де-Франсом и Бургундией, Шотландией и Англией, Англией и Францией, Литвой и Польшей, Москвой и Тверью, и т. д., вели, в конце концов, к тому же. Возникли могущественные государства, и городам пришлось теперь вступать в борьбу, не только со слабо связанными между собою федерациями феодальных баронов или князей, но и с могуче организованными центрами, имевшими в своем распоряжении целые армии крепостных.
Но хуже всего было то, что возраставшие центры единодержавия находили себе поддержку в тех усобицах, которые возникали внутри самых городов. В основу средневекового города несомненно была положена великая идея; но она была понята недостаточно широко. Взаимная помощь и поддержка не могут быть ограничены пределами небольшой ассоциации; они должны распространяться на всё окружающее, иначе окружающее поглотит ассоциацию и в этом отношении средневековый гражданин с самого начала совершил громадную ошибку. Вместо того, чтобы смотреть на крестьян и ремесленников, собиравшихся под защиту его стен, как на помощников, которые смогут внести свою долю в дело созидания города, — что они сделали в действительности, — «фамилии» старых горожан поспе-
