чтобы снимать себя и уничтожать въ основаніи; его существенное опредѣленіе въ томъ и состоитъ, чтобы въ немъ самомъ быть только чѣмъ-либо возможнымъ. Если всѣ условія вещи вполнѣ на лицо, то она вступаетъ въ дѣйствительность; полнота условій есть какъ бы полнота въ содержаніи, и сама вещь есть это содержаніе, опредѣленное вмѣстѣ и какъ дѣйствительное, и какъ возможное. Въ сферѣ условнаго основанія условія имѣютъ внѣ ихъ форму, т.-е. основаніе или сущую для себя рефлексію, и эта форма относитъ ихъ къ моментамъ вещи и производитъ въ нихъ осуществленіе. Здѣсь же, напротивъ, непосредственная дѣйствительность опредѣляется, какъ условіе, не черезъ предшествующую рефлексію, а оказывается положеннымъ, что она сама есть возможность.
Итакъ, въ снимающей себя реальной возможности даны двѣ стороны, которыя снимаются; ибо она сама есть двойное, дѣйствительность и возможность. 1) Дѣйствительность есть формальное осуществленіе, т.-е. такое, которое является, какъ самостоятельное непосредственное, становится черезъ снятіе ея рефлекти-рованнымъ бытіемъ, моментомъ нѣкотораго другого, и тѣмъ самымъ получаетъ въ ней бытіе въ себѣ. 2) Это осуществленіе опредѣляется также, какъ возможность или какъ бытіе въ себѣ, но нѣкотораго другого. Такъ какъ оно такимъ образомъ, снимаетъ себя, то снимается и это бытіе въ себѣ и переходитъ въ дѣйствительность. Это движеніе снимающей саму себя реальной возможности производитъ, слѣдовательно, тѣ же уже имѣющіеся налицо моменты, только каждый становящійся изъ другого; потому въ этомъ отрицаніи также нѣтъ перехода, а есть совпаденіе съ самимъ собого. Поэтому по формальной возможности, поскольку нѣчто было возможно, было возможно также нетолько оно само, но и его другое. Реальной же возможности уже не противостоитъ такое другое, ибо она реальна, поскольку она сама есть также дѣйствительность. Такъ какъ такимъ образомъ снимается ея непосредственное осуществленіе, кругъ условій, то она обращаетъ себя въ то бытіе въ себѣ, какое она уже есть, именно въ бытіе въ себѣ нѣкотораго другого. И такъ какъ, наоборотъ, тѣмъ самымъ вмѣстѣ съ тѣмъ снимаетъ ея моментъ бытія въ себѣ, то она становится дѣйствительностью, т.-е. тѣмъ моментомъ, который также уже есть она сама. Тѣмъ самымъ исчезаетъ опредѣленіе дѣйствительности, какъ возможности или бытія въ себѣ нѣкотораго другого, и, наоборотъ, возможности, какъ дѣйствительности, которая не есть та дѣйствительность, относительно коей она есть возможность.
3. Отрицаніе реальной возможности есть тѣмъ самымъ ея тожество съ собою; такъ какъ она, такимъ образомъ, есть въ ея снятіи отталкиваніе этого снятія внутрь себя самой, то она есть реальная необходимость.
То, что необходимо, не можетъ быть другимъ; но послѣднимъ можетъ быть то, что вообще возможно; ибо возможность есть бытіе въ себѣ, которое есть только положеніе и потому можетъ быть по существу инобытіемъ. Формальная возможность есть такое тожество, какъ переходъ въ совсѣмъ другое; реальная же возможность, такъ какъ она имѣетъ въ ней другой моментъ, дѣйствительность, сама уже есть необходимость. Поэтому то, что реально-воз
чтобы снимать себя и уничтожать в основании; его существенное определение в том и состоит, чтобы в нём самом быть только чем-либо возможным. Если все условия вещи вполне на лицо, то она вступает в действительность; полнота условий есть как бы полнота в содержании, и сама вещь есть это содержание, определенное вместе и как действительное, и как возможное. В сфере условного основания условия имеют вне их форму, т. е. основание или сущую для себя рефлексию, и эта форма относит их к моментам вещи и производит в них осуществление. Здесь же, напротив, непосредственная действительность определяется, как условие, не через предшествующую рефлексию, а оказывается положенным, что она сама есть возможность.
Итак, в снимающей себя реальной возможности даны две стороны, которые снимаются; ибо она сама есть двойное, действительность и возможность. 1) Действительность есть формальное осуществление, т. е. такое, которое является, как самостоятельное непосредственное, становится через снятие её рефлекти-рованным бытием, моментом некоторого другого, и тем самым получает в ней бытие в себе. 2) Это осуществление определяется также, как возможность или как бытие в себе, но некоторого другого. Так как оно таким образом, снимает себя, то снимается и это бытие в себе и переходит в действительность. Это движение снимающей саму себя реальной возможности производит, следовательно, те же уже имеющиеся налицо моменты, только каждый становящийся из другого; потому в этом отрицании также нет перехода, а есть совпадение с самим собого. Поэтому по формальной возможности, поскольку нечто было возможно, было возможно также нетолько оно само, но и его другое. Реальной же возможности уже не противостоит такое другое, ибо она реальна, поскольку она сама есть также действительность. Так как таким образом снимается её непосредственное осуществление, круг условий, то она обращает себя в то бытие в себе, какое она уже есть, именно в бытие в себе некоторого другого. И так как, наоборот, тем самым вместе с тем снимает её момент бытия в себе, то она становится действительностью, т. е. тем моментом, который также уже есть она сама. Тем самым исчезает определение действительности, как возможности или бытия в себе некоторого другого, и, наоборот, возможности, как действительности, которая не есть та действительность, относительно коей она есть возможность.
3. Отрицание реальной возможности есть тем самым её тожество с собою; так как она, таким образом, есть в её снятии отталкивание этого снятия внутрь себя самой, то она есть реальная необходимость.
То, что необходимо, не может быть другим; но последним может быть то, что вообще возможно; ибо возможность есть бытие в себе, которое есть только положение и потому может быть по существу инобытием. Формальная возможность есть такое тожество, как переход в совсем другое; реальная же возможность, так как она имеет в ней другой момент, действительность, сама уже есть необходимость. Поэтому то, что реально-воз
