Такъ, напримѣръ, движущійся камень есть причина; его движеніе есть нѣкоторое обладаемое имъ опредѣленіе, внѣ котораго онъ содержитъ въ себѣ еще многія другія опредѣленія цвѣта, внѣшняго вида и т. д., которыя не входятъ въ составъ его причинности. Такъ какъ его непосредственное осуществленіе отдѣлено отъ его отношенія формы, т.-е. отъ причинности, то послѣдняя есть нѣчто внѣшнее: его движеніе и присущая ему въ этомъ движеніи причинность суть въ немъ лишь положеніе. Но причинность есть также его собственная; это зависитъ отъ того, что его субстанціальная устойчивость есть его тожественное отношеніе къ себѣ, но послѣднее теперь опредѣлено, какъ положеніе, и слѣдовательно есть вмѣстѣ съ тѣмъ отрицательное отношеніе къ себѣ. Его причинность, направляющаяся къ собѣ, какъ къ положенію или къ нѣкоторому внѣшнему, состоитъ, поэтому, въ томъ, чтобы снимать послѣднее и возвращать его въ себя черезъ его удаленіе и тѣмъ самымъ не быть въ своемъ положеніи тожественнымъ себѣ, а лишь возстановлять свою отвлеченную первоначальность. Или, напримѣръ, дождь есть причина сырости, которая есть та же самая вода, какъ и онъ. Эта вода имѣетъ опредѣленіе быть дождемъ и причиною вслѣдствіе того, что она положена въ немъ нѣкоторымъ другимъ; другая сила, или что бы тамъ ни было, подняла ее въ воздухъ и собрала ее въ такую массу, тяжесть которой заставляетъ ее падать. Ея удаленіе отъ земли есть опредѣленіе, чуждое ея первоначальному тожеству съ собою, тяжести; ея причинность состоитъ въ томъ, чтобы устранить его и вновь возстановить это тожество, но тѣмъ самымъ также снять свою причинность.
Разсмотрѣнная теперь вторая опредѣленность причинности касается формы; это отношеніе есть причинность, какъ внѣшняя себѣ самой, какъ первоначальность, которая ееть также въ ней самой положеніе или дѣйствіе. Это соединеніе противоположныхъ опредѣленій въ сущемъ субстратѣ образуетъ собою безконечный регрессъ отъ причинъ къ причинамъ. Начинаютъ съ дѣйствія; оно, какъ таковое, имѣетъ нѣкоторую причину, послѣдняя въ свою очередь имѣетъ нѣкоторую причину и т. д. Почему причина имѣетъ опять причину? т.-е. почему та сторона, которая ранѣе была опредѣлена, какъ причина, теперь опредѣлена, какъ дѣйствіе, и потому возникаетъ вопросъ о новой причинѣ? Потому, что вообще причина есть конечное, опредѣленное, опредѣленное, какъ одинъ моментъ формы въ противоположность дѣйствію; такимъ образомъ, она имѣетъ свою опредѣленность или отрицаніе внѣ себя; именно потому она сама конечна, имѣетъ опредѣленность въ ней и есть тѣмъ самымъ положеніе или дѣйствіе. Это ея тожество также положено, но оно есть нѣкоторое третье, непосредственный субстратъ; поэтому причинность внѣшня самой себѣ, ибо ея первоначальность ееть непосредственность. Различеніе формы есть поэтому первая опредѣленность, опредѣленность, еще не положенная, какъ опредѣленность, оно есть сущее инобытіе. Конечная рефлексія съ одной стороны останавливается на этомъ непосредственномъ, отстраняетъ отъ него единство формы, вслѣдствіе чего оно обращается въ одномъ смыслѣ въ причину,
Так, например, движущийся камень есть причина; его движение есть некоторое обладаемое им определение, вне которого он содержит в себе еще многие другия определения цвета, внешнего вида и т. д., которые не входят в состав его причинности. Так как его непосредственное осуществление отделено от его отношения формы, т. е. от причинности, то последняя есть нечто внешнее: его движение и присущая ему в этом движении причинность суть в нём лишь положение. Но причинность есть также его собственная; это зависит от того, что его субстанциальная устойчивость есть его тожественное отношение к себе, но последнее теперь определено, как положение, и следовательно есть вместе с тем отрицательное отношение к себе. Его причинность, направляющаяся к собе, как к положению или к некоторому внешнему, состоит, поэтому, в том, чтобы снимать последнее и возвращать его в себя через его удаление и тем самым не быть в своем положении тожественным себе, а лишь восстановлять свою отвлеченную первоначальность. Или, например, дождь есть причина сырости, которая есть та же самая вода, как и он. Эта вода имеет определение быть дождем и причиною вследствие того, что она положена в нём некоторым другим; другая сила, или что бы там ни было, подняла ее в воздух и собрала ее в такую массу, тяжесть которой заставляет ее падать. Её удаление от земли есть определение, чуждое её первоначальному тожеству с собою, тяжести; её причинность состоит в том, чтобы устранить его и вновь восстановить это тожество, но тем самым также снять свою причинность.
Рассмотренная теперь вторая определенность причинности касается формы; это отношение есть причинность, как внешняя себе самой, как первоначальность, которая ееть также в ней самой положение или действие. Это соединение противоположных определений в сущем субстрате образует собою бесконечный регресс от причин к причинам. Начинают с действия; оно, как таковое, имеет некоторую причину, последняя в свою очередь имеет некоторую причину и т. д. Почему причина имеет опять причину? т. е. почему та сторона, которая ранее была определена, как причина, теперь определена, как действие, и потому возникает вопрос о новой причине? Потому, что вообще причина есть конечное, определенное, определенное, как один момент формы в противоположность действию; таким образом, она имеет свою определенность или отрицание вне себя; именно потому она сама конечна, имеет определенность в ней и есть тем самым положение или действие. Это её тожество также положено, но оно есть некоторое третье, непосредственный субстрат; поэтому причинность внешня самой себе, ибо её первоначальность ееть непосредственность. Различение формы есть поэтому первая определенность, определенность, еще не положенная, как определенность, оно есть сущее инобытие. Конечная рефлексия с одной стороны останавливается на этом непосредственном, отстраняет от него единство формы, вследствие чего оно обращается в одном смысле в причину,
