комендантовъ въ этой крѣпостцѣ, назвалъ ихъ по имени и чинамъ и опредѣлилъ точный срокъ времени — сколько каждый изъ нихъ находился въ этой должности. Одинъ изъ присутствовавшихъ, усомнившись въ справедливости сказаннаго, записалъ всѣ слова Безбородко и, справясь впослѣдствіи въ Военной Коллегіи, къ величайшему своему удивленію убедился, что разсказчикъ не ошибся ни въ чëмъ.
Въ началѣ 1769 года двадцати-двухъ-лѣтній Безбородко былъ уже членомъ Малороссійскаго Генеральнаго Суда; но открылась турецкая война и онъ, по собственному желанію, снова взялся за оставленный имъ мечъ. Пылкій характеръ его не согласовался съ мирнымъ пріютомъ гражданскаго судилища; при раздавшемся шумѣ оружія, на поляхъ брани, подъ развивающимися знаменами искалъ онъ новыхъ почестей и, принявъ начальство надъ малороссійскимъ Нѣжинскимъ полкомъ, двинулся изъ родной Украйны къ рѣкамъ Бугу и Днѣстру, отличаясь поперемѣнно въ полкахъ Лубенскомъ и Миргородскомъ и Компанейскомъ въ преслѣдованiн непріятеля.
Судьба и на этомъ новомъ поприщѣ улыбнулась неустрашимому Безбородко. Вскорѣ по открытiи военныхъ дѣйствій, главнокомандующимъ арміей назначенъ былъ прежній его начальникъ и покровитель графъ Румянцовъ — и Александръ Андреевичъ снова началъ находиться при нëмъ безотлучно, дѣлилъ съ великимъ полководцемъ безсонныя ночи и воинские труды; не щадя жизни и молодости бросался онъ во всѣ сраженiя и въ Ларгской битвѣ, предвозвѣстившей Кагульскую, находился въ числѣ передовыхъ охотниковъ. Въ знаменитый Кагульскiй день, подтвердившій одну изъ неоспоримыхъ истинъ, что не число войска, а умъ полководца ведётъ къ побѣдѣ, и покрывшій Румянцова вѣнцомъ безсмертія, Безбородко ознаменовалъ себя новымъ отличнымъ мужествомъ. Наконецъ, когда русская армія перешла черезъ Дунай и между прочими крѣпостями осадила Силистрію, Безбородко снова вызвался, въ числѣ прочихъ охотниковъ, взять приступомъ силистрійскіе ретраншаменты. Силистрія пала и въ числѣ героевъ, способствовавшихъ ея занятію, фельдмаршалъ, въ своёмъ донесеніи Императрицѣ, вписалъ съ самою лестною похвалою и имя Александра Андреевича. Но не одними воинскими подвигами ознаменовалъ онъ себя въ эту кампанію. Дѣйствуя въ строю, какъ храбрый офицеръ, онъ вмѣсть дѣйствовалъ и какъ дипломатъ — въ палаткѣ главнокомандующаго. Графъ Румянцовъ ввѣрилъ ему переписку тайныхъ сношеній, ведённыхъ по переговорамъ о мирѣ. Ясность изложенiя, краткость и сила дипломатическаго слога этихъ трактатовъ обратили вниманіе знаменитаго русскаго министра графа Панина — и заслуги Безбородко не остались безъ вознагражденія: 22-го марта 1774 года онъ былъ произведёнъ въ полковники Малороссійскаго полка, a въ слѣдующемъ 1775, по прибытіи вмѣстѣ съ генералъ-фельдмаршаломъ въ Москву, для участія въ торжествѣ по случаю заключенія Кучукь-Кайнарджійскаго мира, опредѣленъ императрицею Екатериною II къ принятію прошенiй, подаваемыхъ на Высочайшее Имя. Этому мѣсту и сближенію съ императорскимъ дворомъ, открывшими Александру Андреевичу Безбородко прямой путь къ важ-
