Страница:Деревенские рассказы (С. В. Аникин, 1911).djvu/88

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


рялся, покраснѣлъ, затрясся и безпомощно опустился на стулъ. Нѣсколько оправившись, онъ схватилъ карандашъ и сталъ торопливо что-то писать.

— Взять его... связать!.. — кричалъ хриплымъ басомъ управляющій.

Отъ этого вмѣшательства возбужденіе Тимошки только возросло. Онъ плавнымъ жестомъ отстранилъ отъ себя властей и продолжалъ:

— Кто смѣетъ называть меня воромъ? He Бунтовъ ли? Первый міроѣдъ?

Илья Ивановичъ, стоявшій въ первыхъ рядахъ, жалко смутился.

— Ты хвалишься, что весь міръ за собой ведешь!.. А скажи-ка тебѣ только: „Илья Ивановичъ! Вотъ тебѣ бутылка, продай половину села вотъ этому самому ироду... по этихъ вотъ поръ“.

Тимошка ткнулъ пальцемъ въ управляющаго и сдѣлалъ жестъ руками, показывая по какихъ поръ надо продать село.

— Ты скажешь: „возьми“!

Въ заднихъ рядахъ послышался смѣхъ. Смѣхъ этотъ ободрилъ Тимошку, и онъ продолжалъ съ прежнимъ жаромъ:

— Може ты, Пѣганкинъ, меня въ воры производишь? А?!

Благообразный Пѣганкинъ, съ блестящей лысиной во всю голову, сразу вспотѣлъ и, нагнувшись, сталъ утирать полою синей суконной поддевки свою лысину.


Тот же текст в современной орфографии

рялся, покраснел, затрясся и беспомощно опустился на стул. Несколько оправившись, он схватил карандаш и стал торопливо что-то писать.

— Взять его... связать!.. — кричал хриплым басом управляющий.

От этого вмешательства возбуждение Тимошки только возросло. Он плавным жестом отстранил от себя властей и продолжал:

— Кто смеет называть меня вором? He Бунтов ли? Первый мироед?

Илья Иванович, стоявший в первых рядах, жалко смутился.

— Ты хвалишься, что весь мир за собой ведёшь!.. А скажи-ка тебе только: „Илья Иванович! Вот тебе бутылка, продай половину села вот этому самому ироду... по этих вот пор“.

Тимошка ткнул пальцем в управляющего и сделал жест руками, показывая по каких пор надо продать село.

— Ты скажешь: „возьми“!

В задних рядах послышался смех. Смех этот ободрил Тимошку, и он продолжал с прежним жаром:

— Може ты, Пеганкин, меня в воры производишь? А?!

Благообразный Пеганкин, с блестящей лысиной во всю голову, сразу вспотел и, нагнувшись, стал утирать полою синей суконной поддёвки свою лысину.


82