d) Угроза должна влечь за собою имущественный ущерб. Последнего нельзя усматривать в случае вынужденного угрозами платежа по обязательству, срок которому уже наступил[1].
Опорочить можно только такие сделки, которые возникли при помощи угроз. Сделки же, целью которых было отвращение угрожавшего зла, напр., для защиты от ярости толпы, конечно, остаются действительными[2].
3. Еще в древние времена претор, в зависимости от обстоятельств дела, давал потерпевшему в случае заключения сделки по принуждению — in integrum restitutio[3].
К концу республики преторская власть установила особый иск — actio quod metus causa[4] и стала давать exceptio quod metus causa против исков, которые возникали из вынужденных сделок. С тех пор применение in integrum restitutio ограничивалось только теми случаями, когда она оказывалась более целесообразной, нежели упомянутый иск; так, напр., она допускалась в случае вынужденного принятия наследства[5].
Actio quod metus causa направлена против принудителя, а также против всякого, кто извлечет выгоду от принуждения.
- ↑ l. 12, § 2, l. 23, § 1. D. h. t. 4. 2.
- ↑ l. 9, § 1. D. h. t. Kohler: Geschäfte в Jherings Jahrb., т. 25, стр. 9.
- ↑ Эдикт гласил — l. 1, pr. D. h. t. — quod metus causa gestum erit, ratum non habebo, а прежде, т. e. до редакции эдикта Юлианом „quod vi metus ve causa“.
- ↑ Этот иск впервые установлен претором Октавием, Cicero in Verrem, II, 3, cap. 65, § 152, ad Quintum fratrem, I, 17, § 21. См. Lenel: Edictum perpetuum, стр. 94; Rudorff: Ueber die Octavianische Formel в Zeitschrift für Rechtsgeschichte, т. 12, стр. 131. Он допускался также и в случаях физического принуждения — vis absoluta — и даже при чисто фактических насильственных действиях, напр., при разрушении зданий, l. 9, pr., § 2. D. h. t. Gradenwitz, привед. сочин., стр. 13 доказывает, что actio quod metus causa древнее соответствующей exceptio; ему возражает Karlowa, привед. сочин., стр. 1067, прим. 1.
- ↑ l. 21, § 5. D. h. t., см. выше прим. 4; l. 85. D. de а. vel о. her. 29. 2.
что-нибудь с тою целью, чтобы его отпустили или не оглашали его проступка, то оно может воспользоваться иском по поводу принуждения. Напротив, l. 21, pr. D. eod. лишает неблагодарного вольноотпущенника, вновь обращенного в рабство патроном за неблагодарность, всякого иска против патрона, если он что-либо дал или обещал для того, чтобы его оставили на свободе. Но дело в том, что в первом случае обогатившийся, отказываясь от своего притязания, совершил безнравственное действие, во втором же нет ничего позорного: договор имеет здесь характер дозволенной мировой сделки. См. Unger, т. 2, стр. 50, прим. 24; Schliemann, привед. сочин., стр. 24.
