He имѣяжъ способу ко отвращенію такихъ трудовъ, и употребляя въ пользу свою праздное время, дѣлалъ все сіе съ охотою, а между тѣмъ прогуливался всегда по острову, разсуждая о своей жизни. По приходѣ въ жилище свое вносилъ мысли свои въ книгу, стараясь разумомъ искоренить уныніе моего сердца, и сравнивая худое съ добрымъ утѣшалъ себя тѣмъ, что конечно есть на свѣтѣ люди меня несчастнѣе, а именно:
Брошенъ на такой островъ, съ котораго сойти не имѣю ни малой надежды.
Но я еще живъ, и не утонулъ такъ какъ другіе мои таварищи, кои со мною вмѣстѣ на кораблѣ были.
Лишенъ всякаго съ людьми обхожденія, нахожусь въ пустынѣ.
Отлученъ отъ прочихъ моихъ товарищевъ для того только, чтобъ избавиться отъ смерти; спасшей же меня отъ потопа изведетъ и изъ сей пустыни; не терплю голоду, и живу въ плодоносномъ мѣстѣ, производящемъ все для моего содержанія.
Нѣтъ у меня платья?
Живучи въ жаркомъ мѣстѣ, нѣтъ въ томъ нужды хотябъ оно и было.
Нахожусь безъ всякой обороны, и не могу никакова учинить сопротивленія какъ звѣрямъ, такъ и людямъ.
Брошенъ на островѣ, гдѣ не вижу ни одного дикаго звѣря, которой бы мнѣ вредъ причинить могъ, не такъ какъ на Африканскомъ берегу и какаябъ была моя жизнь, естьлибъ въ семъ состояніи я тамъ находился.
Не имѣю человѣка, съ кѣмъ бы говорить, или отъ кого бы могъ ожидать помощи.
