В то время, как я думал так, вошел святый муж, убеленный сединами; вид его был чуден и светозарен; он был облечен в одежду, сплетенную из вербовых ветвей. Увидав меня, он сказал:
— Ты ли это, брат Пафнутий, предавший погребению тело преподобного Онуфрия?
Я же, поняв, что ему было откровение от Бога о мне, пал к ногам его. Он, утешая меня, сказал:
— Встань, брат! Бог сподобил тебя быть другом святых Его; ибо я знаю, по промышлению Божию, что ты должен был прийти ко мне. Я открою тебе, брат возлюбленный, и о себе, что я шестьдесят лет пробыл в пустыне этой и никогда за это время не видал человека, который бы пришел ко мне, кроме братии, обитающей здесь со мною.
В то время, как мы беседовали друг с другом, вошли три других, подобные святому, старца. И тотчас они сказали мне:
— Благослови, брат! Ты — брат Пафнутий, наш сотрудник о Господе. Ты предал погребению тело святаго Онуфрия. Радуйся, брат, что сподобился видеть великую благодать Божию. Господь возвестил нам о тебе, что ты сегодня придешь к нам. Господь повелел тебе пробыть вместе с нами один день. Вот, мы уже шестьдесят лет пребываем в пустыне сей, живем каждый отдельно; в субботу же к воскресному дню собираемся сюда. Мы не видали человека, вот только ныне видим тебя единого.
После того как мы побеседовали о преподобном отце Онуфрии и о прочих святых, спустя два часа те старцы сказали мне:
— Возьми, брат, немного хлеба и подкрепи себя, ибо ты пришел издалека; подобает нам возрадоваться с тобой.
Встав, мы принесли Богу единодушную молитву и увидали пред собою пять чистых хлебов, очень вкусных, мягких, теплых, как бы только что испеченных. Потом те старцы принесли кое-что из плодов земных. Сев вместе, мы начали вкушать хлебы. И сказали мне старцы:
— Вот мы, как сказали тебе, пребываем в пустыне этой шестьдесят лет, и всегда по повелению Божию приносились нам только четыре хлеба; ныне же, по случаю твоего прибытия
