гами и множеством людей, воссел на суде, Помпиниан, скриниарий[1] большого чина, сказал ему:
— Вот, юноша из города Апамеи, присланной к твоему величеству, предстоит пред светлым судом твоей власти.
Акилин сказал:
— Предстоящий пусть скажет нам свое имя, и отечество, и фортуну[2].
Святый отвечал:
— Имя мое — Трифон, отечество мое — селение Кампсада, близ города Апамеи, фортуны же мы не признаем, ибо веруем, что всё совершается по Божию Промыслу и неизреченною Его мудростью, а не фортуною, и не зависит ни от течение звезды, ни от случая, как веруете вы. В жизни я руковожусь свободною своею волею, служа единому только Христу. Христос — вера моя, Христос — похвала моя и венец славы моей.
Эпарх на это сказал святому:
— Вероятно, ты до нынешнего дня вовсе не слыхал о царском повелении, по которому всякий, кто называет себя христианином и не поклоняется богам, должен умереть злою смертью; итак, образумься и оставь свою льстивую веру, чтобы не быть вверженным в огонь.
Но Трифон воскликнул:
— О, если бы мне сподобиться чрез огонь и все муки получить кончину за Имя Иисуса Христа, Господа моего и Бога!
Эпарх продолжал:
— Трифон, советую тебе принести жертву богам, ибо вижу, что ты, хотя и молод телом, но имеешь совершенный разум, и я не желаю, чтобы ты умер злою смертию!
— Я тогда буду иметь совершенный разум, — отвечал святый, — когда принесу Богу моему совершенное исповедание, и если сохраню неизменною, как многоценное сокровище, благочестивую веру в Него, и сделаюсь жертвою Тому, Кто Сам принес Себя в жертву ради меня.
Тогда эпарх, угрожая святому, с гневом вскричал:
— Огню предам твое тело, душу же твою укрощу самыми лютыми казнями.
