При одномъ изъ еженедѣльныхъ докладовъ у государя Николая Павловича, гр. Клейнмихель представилъ государю проектъ шоссе отъ Рославля на Смоленскъ къ Витебску. Государь, разсмотрѣвъ планъ, упрекнулъ гр. Клейнмихеля въ томъ, что въ проектѣ не обращено вниманія на неоднократныя требованія государя, заключавшіяся въ томъ, чтобы вновь устраиваемыя дороги направлялись такъ, чтобы по возможности сокращать число мостовъ и, указывая на планъ, съ сердцемъ сказалъ:
— „А здѣсь полюбуйся: твоя дорога въ трехъ мѣстахъ пересѣкаетъ Днѣпръ“.
Гр. Клейнмихель, котораго самолюбіе было очень чувствительно, привезъ домой неутвержденный проектъ, созвалъ къ себѣ цѣлый департаментъ чиновниковъ и, осыпавъ ихъ предварительно бранными словами, объяснилъ причину неудовольствія государя. Составитель проекта просилъ указанія, въ какихъ мѣстахъ именно государемъ замѣчены эти пересѣченія Днѣпра дорогою. Тогда гр. Клейнмихель, тыкая пальцемъ бумагу, закричалъ:
— „Вотъ, вотъ и вотъ“....
— Осмѣлюсь доложить вашему сіятельству, отвѣчалъ чиновникъ, что на указываемыхъ вами мѣстахъ проектированное шоссе пересѣкаетъ не Днѣпръ, а старую дорогу[1].
Клейнмихель опять взбѣсился и закричалъ: „какъ же я теперь это доложу государю?“—и, конечно, государю никогда не было доложено, что онъ принялъ старую, чрезвычайно извилистую, дорогу за рѣку и что гр. Клейнмихель не понималъ никакого плана, да и не давалъ себѣ труда разсматривать и изучать что либо подробно.
Наконецъ, кажется это было въ октябрѣ 1855 г., я оправился отъ лихорадки, которою страдалъ, и поѣхалъ въ Царское село, откланяться императрицѣ и спросить не будетъ ли порученіи къ его величеству. Императрица оставила меня обѣдать въ Царскомъ селѣ. За обѣдомъ только и было разговору о Севастополѣ, потому что въ числѣ трехъ приглашенныхъ былъ кн. Викторъ Илларіоновичъ Васильчиковъ, прославившійся храбростью, а еще болѣе примѣрнымъ самоотверженіемъ, и послѣдній оставилъ Севастополь, предварительно принявъ всѣ надлежащія мѣры для
- ↑ Государь Николай Павловичъ не различалъ нѣкоторыхъ цвѣтовъ. В. Д.
