и жилъ тамъ у отца, въ цитадели, въ томъ самомъ домѣ, въ которомъ я прожилъ счастливые дни моей первой молодости съ Merveilleux и Sandoz. Въ Варшавѣ въ то время въ обществѣ веселились, у меня было много знакомыхъ и я много выѣзжалъ, но послѣ обѣда я всегда нѣсколько часовъ проводилъ съ отцомъ, который не только всегда былъ ко мнѣ милостивъ, добръ и снисходителенъ, но и оказывалъ мнѣ полную во всемъ довѣренность и въ своихъ разговорахъ со мной постоянно былъ совершенно откровененъ. Послѣднее чрезвычайно льстило моему самолюбію и я помню, какъ я дорожилъ разговорами съ отцомъ; это обыкновенно бывало послѣ обѣда, когда послѣ усидчивыхъ утреннихъ занятій, отецъ любилъ курить, ходя по залѣ. Однажды, во время подобной прогулки, онъ мнѣ разсказалъ, что у него утромъ былъ какой-то нѣмецъ изъ Брауншвейга, предлагавшій доказать, что ему, т. е. отцу, по праву слѣдуетъ титуловаться графомъ Римской имперіи и что титулъ этотъ былъ пожалованъ въ началѣ прошлаго столѣтія дядѣ его дѣда. На мой вопросъ, что отецъ на это отвѣчалъ нѣмцу, отецъ сказалъ:
— Я ему объявилъ, что этотъ дядя былъ каналья и что я никакого отъ него наслѣдства не желаю.
Я оставилъ этотъ эпизодъ безъ дальнѣйшаго вниманія, отецъ никогда объ этомъ не говорилъ, но впослѣдствіи живо представился мнѣ рѣзкій отзывъ отца при чтеніи Schlosser’s Geschichte des XVIII Jahrhunderts, 1 Band, 247:
(Переводъ). Въ Брауншвейгъ-Вольфенбюттелѣ дѣла находились въ такомъ же положеніи, какъ и въ Гановерѣ. Два брата владѣли страною: Вольфенбюттелемъ правилъ Августъ-Вильгельмъ; въ Бланкекбургѣ балъ полновластнымъ властителемъ Лудвигъ-Рудольфъ, который долженъ балъ наслѣдовать впослѣдствіи Вольфенбюттелемъ и поэтому относился весьма неодобрительно къ расточительности своего брата и любимца его фонъ-Денъ, игравшаго тутъ роль Флемминга, имѣя сообщника въ лидѣ фонъ-Штейна. Г. фонъ-Денъ, подобно Флеммингу, былъ юнкеромъ; еще будучи пажемъ, онъ снискалъ расположеніе Антона Ульриха, а въ правленіе Августа-Вильгельма блисталъ при посольствахъ и, получивъ такимъ путемъ ордена, а въ Вѣнѣ графскій титулъ, расточалъ въ Вольфенбюттелѣ деньги этой страны и самого герцога, такъ что послѣднему пришлось даже занять у несчастной Софіи-Доротеи, въ Альденѣ, 40 тысячъ талеровъ…
и т. д., гдѣ, какъ видно по этому образчику, Шлоссеръ весьма непочтительно выражается о дядѣ дѣдушки моего отца.
