Стоялъ я въ этотъ часъ, незрящій
Предъ будущей судьбой Эдипъ,
И видѣлъ лишь ея дрожащей
Руки плѣнительный изгибъ.
Но зналъ, что спорить безполезно
Съ порывомъ, вдругъ увлекшимъ насъ,
И чувствовалъ: тесьмой желѣзной
Объединилъ насъ поздній часъ.
Она безпомощно клонилась
Къ подушкѣ алой, въ глубь и въ тѣнь…
И мнѣ казалось, что вонзилась
Стрѣла случайная въ мишень.
И, жестомъ медленнымъ, безвинный
Убійца, я припалъ къ устамъ…
И мигъ продлился, длинный, длинный, —
Врата къ мучительнымъ часамъ.
Стоял я в этот час, незрящий
Пред будущей судьбой Эдип,
И видел лишь ее дрожащей
Руки пленительный изгиб.
Но знал, что спорить бесполезно
С порывом, вдруг увлекшим нас,
И чувствовал: тесьмой железной
Объединил нас поздний час.
Она беспомощно клонилась
К подушке алой, в глубь и в тень…
И мне казалось, что вонзилась
Стрела случайная в мишень.
И, жестом медленным, безвинный
Убийца, я припал к устам…
И миг продлился, длинный, длинный, —
Врата к мучительным часам.
