доказательствъ для разнообразныхъ вопросовъ механики и высшей геометріи; анализъ не могъ бы быть въ этомъ случаѣ ни проще, ни быстрѣе. Всѣ знаютъ, съ какимъ изяществомъ и простотою рѣшилъ онъ этимъ путемъ важный вопросъ о видѣ земли; одного этого изслѣдованія достаточно, чтобы сдѣлать имя Маклорена безсмертнымъ.
Вопросъ состоялъ въ томъ, чтобы опредѣлить притяженіе эллипсоида вращенія на точки, лежащія внутри, или на поверхности. Изъ нѣкоторыхъ свойствъ коническихъ сѣченій Маклоренъ съумѣлъ извлечь средства, достаточныя для рѣшенія этого вопроса, всегда считавшагося самыми знаменитыми аналистами однимъ изъ труднѣйшихъ. Чтобы оцѣнить достоинство этого изслѣдованія и способа, употребленнаго Маклореномъ, мы приведемъ лучше всего мнѣніе, высказанное объ этомъ предметѣ знаменитымъ Лагранжемъ. Замѣтивъ, что есть вопросы, въ которыхъ геометрическій способъ древнихъ представляетъ преимущества передъ анализомъ, Лагранжъ прибавляетъ: „Задача объ опредѣленіи притяженія эллиптическаго сфероида на точку, помѣщенную на самой поверхности, или внутри ея, принадлежитъ къ этому роду. Маклоренъ, первый, рѣшилъ эту задачу въ своемъ превосходномъ сочиненіи о приливѣ и отливѣ моря, увѣнчанномъ Парижскою Академіею Наукъ въ 1740 году; онъ слѣдовалъ методу чисто геометрическому, основанному исключительно на нѣкоторыхъ свойствахъ эллипса и эллиптическихъ сфероидовъ; и надобно признаться, что эта часть сочиненія Маклорена представляетъ превосходный образецъ геометріи, который можно сравнить съ самыми лучшими и геніальными сочиненіями, оставленными намъ Архимедомъ. Маклоренъ имѣлъ какое-то особое призваніе къ способу древнихъ и потому не удивительно, что онъ воспользовался имъ для рѣшенія упомянутаго нами вопроса; но намъ кажется необыкновеннымъ то, что такая важная задача не была и послѣ того рѣшена прямымъ аналитическимъ путемъ, особенно въ послѣднее время, когда анализъ вошелъ въ такое широкое и всеобщее употребленіе. Причину этого, кажется,
доказательств для разнообразных вопросов механики и высшей геометрии; анализ не мог бы быть в этом случае ни проще, ни быстрее. Все знают, с каким изяществом и простотою решил он этим путем важный вопрос о виде земли; одного этого исследования достаточно, чтобы сделать имя Маклорена бессмертным.
Вопрос состоял в том, чтобы определить притяжение эллипсоида вращения на точки, лежащие внутри, или на поверхности. Из некоторых свойств конических сечений Маклорен сумел извлечь средства, достаточные для решения этого вопроса, всегда считавшегося самыми знаменитыми аналистами одним из труднейших. Чтобы оценить достоинство этого исследования и способа, употребленного Маклореном, мы приведем лучше всего мнение, высказанное об этом предмете знаменитым Лагранжем. Заметив, что есть вопросы, в которых геометрический способ древних представляет преимущества перед анализом, Лагранж прибавляет: „Задача об определении притяжения эллиптического сфероида на точку, помещенную на самой поверхности, или внутри её, принадлежит к этому роду. Маклорен, первый, решил эту задачу в своем превосходном сочинении о приливе и отливе моря, увенчанном Парижскою Академиею Наук в 1740 году; он следовал методу чисто геометрическому, основанному исключительно на некоторых свойствах эллипса и эллиптических сфероидов; и надобно признаться, что эта часть сочинения Маклорена представляет превосходный образец геометрии, который можно сравнить с самыми лучшими и гениальными сочинениями, оставленными нам Архимедом. Маклорен имел какое-то особое призвание к способу древних и потому не удивительно, что он воспользовался им для решения упомянутого нами вопроса; но нам кажется необыкновенным то, что такая важная задача не была и после того решена прямым аналитическим путем, особенно в последнее время, когда анализ вошел в такое широкое и всеобщее употребление. Причину этого, кажется,
