Пожаръ. — Днемъ 15-го произошелъ пожаръ въ казенномъ винномъ складѣ. Съ нимъ еще удалось справиться. Вдругъ пожаръ вспыхнулъ въ Гостиномъ дворѣ, гдѣ навалены были колоніальные товары, спиртные напитки и всякія богатства Азіи. Это было совсѣмъ около Кремля, а въ Кремлѣ стояли 400 муниціонныхъ повозокъ гвардейской артиллеріи, да въ русскомъ арсеналѣ было 400.000 фунтовъ пороха, не считая ружейныхъ патроновъ и пушечныхъ зарядовъ. Полагая, что и этотъ пожаръ — случайность, сдѣлали попытку, правда, тщетную, совладать съ нимъ. Горѣло весь день, и нельзя было помѣшать войскамъ грабить богатства, все равно осужденныя на уничтоженіе. Когда поднялся равноденственный вѣтеръ, западные кварталы, самые богатые въ Москвѣ, охвачены были цѣлымъ океаномъ пламени. Тогда французы поняли, что пожаръ этотъ не самопроизвольный; схвачены были поджигатели, и среди нихъ попались солдаты и полицейскіе агенты, у которыхъ найдены были горючія вещества и банки съ керосиномъ; исчезновеніе пожарныхъ трубъ окончательно открыло всѣмъ глаза. Утромъ 16-го разбудили Наполеона и сказали ему всю правду. „Да это скиѳы!“ воскликнулъ онъ. Вскорѣ пламя сдѣлалось настолько сильнымъ, что накалились оконныя рамы во дворцѣ Екатерины II, гдѣ жилъ Наполеонъ. Искры падали на крыши, даже на муниціонныя повозки артиллеріи. Генералы обезумѣвъ умоляли Наполеона оставить этотъ дворецъ, который вотъ-вотъ взорвется. Онъ удалился въ Петровскій паркъ, но ѣхать пришлось по улицамъ „между двумя стѣнами огня“ (Сегюръ). Всѣ французскія войска очистили свои городскія квартиры. Послѣдніе жители убѣжали. Русскіе раненые изъ-подъ Бородина были брошены въ госпиталяхъ, 15.000 ихъ сгорѣло.
17-го вѣтеръ подулъ съ юго-запада, потомъ съ запада, не пощадивъ ни единаго квартала города. 18-го пожаръ продолжался. Москва окутана была такимъ густымъ облакомъ дыма, что не было видно солнца. 19-го вѣтеръ стихъ, пошелъ дождь, и пожаръ остановился за неимѣніемъ пищи, однако, остались огромные очаги, которые вспыхивали отъ времени до времени. Кремль удалось спасти: императорская гвардія съ ведрами въ рукахъ образовала кругомъ него цѣпь. Точно такъ же охранялся и районъ Кузнецкаго моста при содѣйствіи гренадеръ и ютившейся здѣсь французской колоніи. Великая армія снова могла занять свои квартиры. Но какъ теперь остановить солдатскій грабежъ? Союзники французовъ, особенно нѣмцы, съ радостью принялись за работу. Москвичи называли ихъ безпардоннымъ войскомъ, строго различая ихъ отъ „настоящихъ французовъ“. Въ Архангельскомъ соборѣ, въ Кремлѣ, вюртембержцы осквернили и ограбили могилы древнихъ русскихъ царей. Благовѣщенскій соборъ, гдѣ совершалось бракосочетаніе царей, превращенъ былъ въ конюшню; лошади кормились у алтаря и портили копытами мозаичный полъ. Такъ какъ каменныя церкви почти всѣ уцѣлѣли отъ пожара, то солдаты всѣхъ націй старались располагаться именно въ нихъ, оскорбляя чувство русскихъ безсознательнымъ оскверненіемъ святыни, употребляя вмѣсто столовъ святыя иконы, шутки ради одѣваясь
Пожар. — Днем 15-го произошел пожар в казенном винном складе. С ним еще удалось справиться. Вдруг пожар вспыхнул в Гостином дворе, где навалены были колониальные товары, спиртные напитки и всякие богатства Азии. Это было совсем около Кремля, а в Кремле стояли 400 муниционных повозок гвардейской артиллерии, да в русском арсенале было 400.000 фунтов пороха, не считая ружейных патронов и пушечных зарядов. Полагая, что и этот пожар — случайность, сделали попытку, правда, тщетную, совладать с ним. Горело весь день, и нельзя было помешать войскам грабить богатства, всё равно осужденные на уничтожение. Когда поднялся равноденственный ветер, западные кварталы, самые богатые в Москве, охвачены были целым океаном пламени. Тогда французы поняли, что пожар этот не самопроизвольный; схвачены были поджигатели, и среди них попались солдаты и полицейские агенты, у которых найдены были горючие вещества и банки с керосином; исчезновение пожарных труб окончательно открыло всем глаза. Утром 16-го разбудили Наполеона и сказали ему всю правду. «Да это скифы!» воскликнул он. Вскоре пламя сделалось настолько сильным, что накалились оконные рамы во дворце Екатерины II, где жил Наполеон. Искры падали на крыши, даже на муниционные повозки артиллерии. Генералы обезумев умоляли Наполеона оставить этот дворец, который вот-вот взорвется. Он удалился в Петровский парк, но ехать пришлось по улицам «между двумя стенами огня» (Сегюр). Все французские войска очистили свои городские квартиры. Последние жители убежали. Русские раненые из-под Бородина были брошены в госпиталях, 15.000 их сгорело.
17-го ветер подул с юго-запада, потом с запада, не пощадив ни единого квартала города. 18-го пожар продолжался. Москва окутана была таким густым облаком дыма, что не было видно солнца. 19-го ветер стих, пошел дождь, и пожар остановился за неимением пищи, однако, остались огромные очаги, которые вспыхивали от времени до времени. Кремль удалось спасти: императорская гвардия с ведрами в руках образовала кругом него цепь. Точно так же охранялся и район Кузнецкого моста при содействии гренадер и ютившейся здесь французской колонии. Великая армия снова могла занять свои квартиры. Но как теперь остановить солдатский грабеж? Союзники французов, особенно немцы, с радостью принялись за работу. Москвичи называли их беспардонным войском, строго различая их от «настоящих французов». В Архангельском соборе, в Кремле, вюртембержцы осквернили и ограбили могилы древних русских царей. Благовещенский собор, где совершалось бракосочетание царей, превращен был в конюшню; лошади кормились у алтаря и портили копытами мозаичный пол. Так как каменные церкви почти все уцелели от пожара, то солдаты всех наций старались располагаться именно в них, оскорбляя чувство русских бессознательным осквернением святыни, употребляя вместо столов святые иконы, шутки ради одеваясь
