Мѣстечко Турискъ. Я живу у нашего полковаго берейтора, поручика Вихмана, и каждое утро часа полтора ѣзжу верхомъ безъ сѣдла, на попонкѣ, и вечеромъ съ часъ. Мнѣ здѣсь очень весело; Вихманъ и я проводимъ цѣлый день у подполковника Павлищева, командующаго запаснымъ эскадрономъ. Въ семействѣ Павлищева меня любятъ и принимаютъ какъ роднаго. Старшая дочь его прекрасна какъ херувимъ! Это настоящая весенняя роза! Чистая непорочность сіяетъ въ глазахъ, дышетъ въ чертахъ невиннаго лица ея. Она учитъ меня играть на гитарѣ, на которой играетъ она превосходно, и съ дѣтскою веселостію разсказываетъ мнѣ, гдѣ что видѣла или слышала смѣшнаго.
Въ здѣшнемъ костёлѣ есть икона Наисвентшей Панны, то есть Маріи Дѣвы, съ младенцемъ у ногъ ея, опирающимся на глобусъ. Объ этомъ образѣ носится преданіе что онъ написанъ по желанію прежняго владетеля Туриска, Князя Осолинскаго. Князь этотъ страстно влюбился въ
Местечко Туриск. Я живу у нашего полкового берейтора, поручика Вихмана, и каждое утро часа полтора езжу верхом без седла, на попонке, и вечером с час. Мне здесь очень весело; Вихман и я проводим целый день у подполковника Павлищева, командующего запасным эскадроном. В семействе Павлищева меня любят и принимают, как родного. Старшая дочь его прекрасна, как херувим! Это настоящая весенняя роза! Чистая непорочность сияет в глазах, дышит в чертах невинного лица ее. Она учит меня играть на гитаре, на которой играет она превосходно, и с детскою веселостию рассказывает мне, где что видела или слышала смешного.
В здешнем костеле есть икона Наисвентшей Панны, то есть Марии Девы, с младенцем у ног ее, опирающимся на глобус. Об этом образе носится предание, что он написан по желанию прежнего владетеля Туриска, князя Осолинского. Князь этот страстно влюбился в
