Страница:Нечистая, неведомая и крестная сила (Максимов).pdf:ВТ/441

440

сошный человек, на всем пространстве русской земли, делался свободным с правом перехода к любому землевладельцу. Это право перехода, по всему вероятию, составляет заслугу того князя (Георгия Владимировича), который пал первою жертвою на р. Сити в битве с татарами, но успел положить начало русскому заселению на лесном севере и обеспечить его крепкою защитою в виде городов (Владимира, Нижнего, двух Юрьевых и проч.). Народная память окружила имя этого князя исключительным почетом. На притонах верхней Волги, по Мологе и Сити, сбереглись курганы, как следы его вооруженных усилий отстоять от бусурманов родную землю, на притоне Средней Волги чествуют молебствиями то озеро, которое скрыло провалившийся город с церквами, жителями и князем в виду наступавших татарских полчищ. Для увековечения памяти князя, потребовались легенды, сам он олицетворен в богатыря, подвиги его приравнены к чудесам, самое имя его смешали с именем победоносца «Егория, света, храбра, у которого по локоть руки в красной замше, по колено ноги в чистом серебре, а во лбу-то солнце, во тылу месяц, по косицам звезды перехожие^[1]». Когда ветры буйные разметали насыпь с глубокого погреба, куда замуравлен был богатырь, выходил он на святую Русь, увидать света белого, солнца красного, и отправился вымещать обиды, нанесенные ему и отцу его в городе Чернигове царищем-кудрянищем. На пути наталкивается богатырь на разные неодолимые препятствия: то стоят крутые высокие горы, перед которыми ни бего-

1. Былина эта известна по всему лесному северу, и пишущему эти строки удалось записать одну из таковых на берегах Белого моря.