вая гостей за столом и наблюдая, при этом, степень родства и требования почета.
— Присядьте, присядьте, гости дорогие! — отвечает хозяйка, ставя на стол чашку со студнем и раскладывая каждому по пирогу и по ложке. — Милости просим! Рады приветить, чем Бог послал.
— С праздником, будьте здоровы, — говорит первый, выпивший первую чарку.
— Просим приступить, — говорит хозяин и, по его слову, в торжественном молчании совершается уничтожение студня. Подается лапша и перед ней опять по стаканчику. На столе является целая часть какого-либо домашнего животного: свиньи, барана, теленка. Один из гостей, ближайший родственник, разламывает мясо руками (мясо варено, а потом в печи обжарено). Перед первыми кусками опять винное подношение в том же порядке.
— Кушайте, потребляйте: не всех по именам, а всех по ровням.
— То и делаем, — отвечают откланиваясь. Подали кашу, за кашей полагается по две рюмки.
— Выпью семь и семь каш съем, — острит иной гость ухмыляясь, весь красный от потребленного, от духоты в избе, и оттого, что у всех на плечах овчинные полушубки или теплые поддевки.
Кончили обед — вышли из-за стола, помолившись, благодарят и прощаются.
— Куда вы? Сейчас чай, аль от нас не чаете? — останавливает хозяин.
К чаю поданы баранки, пироги. Перед чаем и за чаем водка.
«Все встали из-за стола (пишет г. Морозов из
