«Три превращенія духа называю я вамъ: какъ духъ становится верблюдомъ, львомъ верблюдъ, и наконецъ ребенкомъ становится левъ.
Много труднаго существуетъ для духа, для духа сильнаго и выносливаго, который способенъ къ глубокому почитанію: ко всему тяжелому и самому трудному стремится сила его.
Что есть тяжесть? такъ вопрошаетъ выносливый духъ, становится, какъ верблюдъ, на колѣни и хочетъ, чтобъ хорошенько навьючили его.
Что есть самое трудное? такъ вопрошаетъ выносливый духъ; скажите, герои, чтобы взялъ я это на себя и радовался силѣ своей.
Не значитъ ли это: унизиться, чтобы заставить страдать свое высокомѣріе? Заставить блистать свое безуміе, чтобы осмѣять свою мудрость?
Или это значитъ: бѣжать отъ нашего дѣла, когда оно празднуетъ свою побѣду? Подняться на высокія горы, чтобы искусить искусителя?
Или это значитъ: питаться желудями и травой познанія и ради истины терпѣть голодъ души?
«Три превращения духа называю я вам: как дух становится верблюдом, львом верблюд, и наконец ребенком становится лев.
Много трудного существует для духа, для духа сильного и выносливого, который способен к глубокому почитанию: ко всему тяжелому и самому трудному стремится сила его.
Что есть тяжесть? так вопрошает выносливый дух, становится, как верблюд, на колени и хочет, чтоб хорошенько навьючили его.
Что есть самое трудное? так вопрошает выносливый дух; скажите, герои, чтобы взял я это на себя и радовался силе своей.
Не значит ли это: унизиться, чтобы заставить страдать свое высокомерие? Заставить блистать свое безумие, чтобы осмеять свою мудрость?
Или это значит: бежать от нашего дела, когда оно празднует свою победу? Подняться на высокие горы, чтобы искусить искусителя?
Или это значит: питаться желудями и травой познания и ради истины терпеть голод души?
