Штюрмер. — У меня с Крупенским было мало сношений.
Председатель. — Может быть, у Протопопова были сношения?
Штюрмер. — Я с ним редко виделся.
Председатель. — Может быть, другие чаще видались. «Большинство Гос. Думы настаивает на удалении лиц»… (продолжает читать).
Штюрмер. — Это я припоминаю.
Председатель. — Вот вопрос, который я вам ставлю.. Дума законными способами борется за некоторую государственную реформу и за уход некоторых лиц правительства и вы этот вопрос, связанный только с вашим существованием, как председателя совета министров, связываете с существованием государственного строя и говорите, что все это грозит потрясением государственной жизни. Как вы могли связать это?
Штюрмер. — Таково было мое убеждение, что это угрожает существующему строю, ограждение которого было моей обязанностью.
Председатель. — На чем это было основано?
Штюрмер. — На том, что вы читали вначале.
Председатель. — Я читал, что председатель совета министров Штюрмер мог уйти, Протопопов и все министры могли последовать за ним, могло быть назначено ответственное министерство и все-таки государственный строй России мог существовать. Почему без Штюрмера и Протопопова и с ответственным министерством не может существовать Россия?
Штюрмер. — Тогда бы изменился строй. Речь идет о существовании строя, а я был призван охранять его.
Председатель. — Не чувствуете ли вы, что это реформа в области государственной может быть, и важная, но все-таки реформа с сохранением существующего строя?
Штюрмер. — Нет, как с сохранением?
Председатель. — Вы считаете, что с министрами гибнет весь строй?
Штюрмер. — Когда были известные речи, они никогда не встречали одобрения.
Председатель. — С чьей стороны?
Штюрмер. — Со стороны монарха. Это мне было известно.
Председатель. — Вам известно, как председателю совета министров, что в основных законах ни слова не говорится о том, что министры должны быть безответственны и потому введение порядка, при котором министры ответственны перед законодательными учреждениями, нисколько не колеблет основных законов? А вы считали, что вместе с вами погибнет Россия?
Штюрмер. — Я считал, что новый государственный строй, который введен Николаем II, заключается во взаимодействии Государственной Думы и государственного совета, в единении
