Маклаков. — Никаких. Я даже никаких разговоров не имел. Может быть, из моих докладов остается самая ничтожная крупица, и она выливается всегда в такую форму мягкую, то-есть, так детонирует, вы себе представить не можете.
Председатель. — Письмо 4-го июня 1915 года: «Ваше императорское величество. Долгом своим почитаю доложить вашему императорскому величеству, что ваше повеление я в точности исполнил и вчера же сообщил председателю совета министров о том, что вам благоугодно было освободить меня от моих обязанностей министра. Докладывая вашему величеству о сем, прошу дозволения вашего императорского величества принести мою глубочайшую всеподданнейшую благодарность за все милости ваши ко мне, которые я видел от вашего величества во время моей службы. Да поможет вам господь найти человека искренно вам преданного и полезного России. Министр внутренних дел Маклаков. 4-го июня 1915 года». Затем оглашается письмо от 12 августа 1915 года. Среда. «Ваше императорское величество. Сегодня вечером мне были переданы деньги, которые вам благоугодно было повелеть выдать мне для устройства моей новой жизни в Петрограде». Это какие деньги?
Маклаков. — Что полагается при уходе министру. Государь повелел дать мне деньги на устройство квартиры, 20.000 рублей.
Председатель. — Это обычная сумма?
Маклаков. — Нет, не обычная. Дурново получил 50.000, Горемыкин 100.000, а мой товарищ Лыкошин, если не ошибаюсь, 8.000.
Председатель. — Это из каких сумм?
Маклаков. — Из 10.000.000 фонда. Даже наверное оттуда.
Председатель. (читает): «Простите смелость этого письменного обращения к вам, государь. Но вся душа просится принести вам мою глубокую, горячую благодарность. Эта новая милость вашего величества бесконечно драгоценна и отрадна именно теперь не только тем, что освобождает меня от многих жизненных трудностей, но особенно тем, что, потеряв счастье общения с вами, я почувствовал вновь всю доброту того, кому я служил так убежденно и ревностно, кому принадлежит вся моя жизнь и о ком днями и ночами издалека, безмолвно думаю и тоскую. Да хранит вас господь, государь. Да дарует он вам силы и бодрость. Да пошлет вам счастье в вашей России, и да направит он дальнейшую судьбу ее не по руслу временных и преходящих настроений вечно волнующегося, ненадежного общественного моря, а по вековечной правде нашей славной, простой и единственной в мире истории. Что бы ни было, душа моя молитвенно будет у престола вашего со всей царственной семьей вашего императорского величества. Среда. 12-го августа 1915 года». Теперь прошу вас объяснить, каким образом вы в феврале 1917 года полу-
