Председатель. — Граф, позаботьтесь о том, чтобы ваша супруга и дочь хлопотали перед министром юстиции.
Фредерикс. — Они уже это сделали. Моя жена очень серьезно больна сердцем и не может ко мне приехать, и я не могу видеть ее. За что? Что я сделал?
Председатель. — Граф, это будет сделано.
Фредерикс.— Пожалуйста, только, чтобы не стало хуже. Хуже трудно, чтобы сделали. Вообще, ужасная грубость этих людей, они — на «ты».
Председатель. — Граф, нужно пожаловаться их начальству.
Фредерикс. — Ради бога, чтобы меня не перевели еще в крепость. Я не выживу там недели, умру. Они говорят так: «Ну, слушай, тебе вот до этого места ходить». — «Почему? Меня вчера пускали…». — «Ну, я не намерен с тобой разговаривать». Я говорю: помилуйте, чтобы с генералом так говорил нижний чин. Я, как старый военный… Разве вас не возмущает подобное обращение?
Председатель. — Да, конечно. Вы должны были сказать начальству, и это было бы прекращено.
Фредерикс. — Я сообщал, но никакого результата нет.
Председатель. — Вы в какой больнице?
Фредерикс. — Во французской. Очень прискорбно для нас, потому что французские доктора и другие, кто там, все вежливы, а наши — все грубы неимоверно.
Председатель. — Граф, мы сообщим министру юстиции.
