Марков. — Да. Я раньше не получал, а с 1915 года я несколько таких сумм получил, и довольно крупных. В 1915 г. и в особенности в 1916 г. было, а раньше не было никаких выдач.
Председатель. — По какому случаю и от кого?
Марков. — От разных министров внутренних дел.
Председатель. — Вы говорите, в 1916 г., а в 1914 г. от Маклакова?
Марков. — Нет, в 1914 г. я не получал.
Председатель. — С чем же связано, что вы совершенно определенно помните, что в 1914 г. вы не получали, а в 1915 г. получали?
Марков. — Разные обстоятельства, главным образом, война. Очень сильно вздорожали бумага и рабочие руки, а их вздорожание вызвало необходимость увеличить кредит на издательскую часть. Вследствие всего этого фиксированная цифра в 12.000 и была в 1915 году повышена до 16.000, на четыре месяца.
Председатель. — При каком министре?
Марков. — Это было сделано после ухода Хвостова, но зачислено с 1 января. Фактически деньги я получил за весь год.
Председатель. — После ухода Хвостова, т.-е. при Штюрмере?
Марков. — Да, при Штюрмере.
Председатель. — Скажите, вы получали также одинаково при кн. Щербатове, как при Маклакове, А. А. Хвостове и Штюрмере?
Марков. — Да, перерывов в получении не было ни разу.
Председатель. — Вы говорите, тем не менее, подымался вопрос о том, чтобы лишить вас этой субсидии?
Марков. — Вопрос не поднимался, но я видел по разговорам, что нет решения продолжать, хотя, в конце-концов, все-таки продолжали, потому что перерывов не было.
Председатель. — Скажите, вы считаете, что больше всего пришлось тратить на органы печати? Но, может быть, выдачи имели какую-нибудь другую, обособленную цель?
Марков. — Нет. Что касается до повышения, то оно вызывалось исключительно вздорожаниями издательского характера, и это не мое личное мнение, а факт, что бумага в то время с 3 рублей дошла до 12 рублей за пуд, и типография удвоила стоимость работы.
Председатель. — Вы изволили сказать, что начали получать большую сумму с 1915 года; с каких месяцев?
Марков. — Со второй половины, но точно не помню.
Председатель. — Не в министерство Хвостова?
Марков. — Да.
Председатель. — Так что это был тот министр, с которым вы по этому поводу говорили?
Марков. — Был Щербатов, который относился равнодушно к этому делу и не желал войти в наше положение. Вероятно, он даже закрыл бы совсем это дело. Хвостов, более правый человек, понимал полезность правых организаций и правой печати, и шел навстречу.
