поступком Щегловитова, который, вероятно, не выступал бы так открыто с заявлением, что манифест 17-го октября есть потерянная грамота, что необходимо вернуться ко временам Михаила Федоровича, если бы он не рассчитывал таким образом восстановить себя. Но параллельно с этим росло и общественное раздражение. Отсрочка занятий Государственной Думы под предлогом тем, что бюджетная комиссия не окончит своих работ, которая в это время заседала. Это вызвало двоякого рода реакцию; с одной стороны, более решительное течение рекомендовало вообще не считаться с этими планами, игнорировать их совершенно, и более умеренное, к которому потом примкнуло большинство, — оно настаивало на том, чтобы отнять от правительства этот предлог, чтобы показать стране, что это только предлог неокончания работ бюджетной комиссии, и поэтому форсировать эти работы, чтобы в возможно ближайший промежуток времени правительство осталось бы без этого мотива. Ведь в самом указе или в обращении к Родзянко было указано, что он должен был доложить царю, когда бюджетная комиссия окончит свои занятия, и момент доклада царю считался моментом, когда можно возобновить занятия, чтобы Государственная Дума была созвана. Эти работы бюджетные были спешно закончены. Я думаю, они были спешно закончены к обыкновенному каникулярному времени, т.-е. ко второй половине декабря. Родзянко должен был иметь доклад, и, кажется, имел его в конце декабря, у государя, с тем чтобы настаивать на немедленном созыве Думы. Вместе с тем, кажется, к этому времени, к концу декабря, относится письмо Родзянки к Горемыкину, в котором он настоятельно требовал, чтобы Горемыкин покинул свой пост. Собственно заявление этого рода Горемыкин выслушал от одного из членов прогрессивного блока Шульгина, который заявил ему: «Ваше высокопревосходительство, надо уходить». Так что Горемыкину было ясно отношение к нему большинства Думы, а затем оно было подкреплено и в этом письме председателя, которое пошло ходить в копиях и стало довольно широко известно. Я не знаю, чем объясняется, что из этих двух течений — течения черносотенного, которое направлено было очевидно к ликвидации Государственной Думы, и течения большинства самой Думы, которая стояла на позициии блока, почему в конце концов победило второе, а не первое. Борьба между ними шла очевидно до того момента, когда Горемыкин на этой борьбе свалился, т.-е. до второй половины января. Борьба эта была решена приездом царя 18 января в Царское Село, куда тогда выезжал Горемыкин. Ликвидация Горемыкина была решена, очевидно, раньше этого момента, потому что за несколько дней до приезда царя состоялась беседа митрополита Питирима с Родзянкой. И раньше этой беседы, Питирим, который ездил в Киев и оттуда вернувшись с известными директивами, которые он хотел
