У животных, в том числе и у ближайших наших родственников по эволюционному дереву — человекоподобных обезьян, период полового созревания характеризуется завершением процессов роста, а не их под‘емом. Кривая роста постепенно опускается вниз и замирает у порога половой зрелости. Процесс общеорганического созревания совпадает с процессом полового созревания.
Итак, мы видим, что прямые наблюдения над животными и исследования этого процесса подтверждают, согласно многим указаниям, тот факт, что у животных период полового созревания завершает весь процесс развития в целом, как и следовало ожидать на основании приведенных нами биологических данных.
У животных, таким образом, период полового созревания имеет совершенно иной характер, чем у человека. У них этот период не является ни в какой мере и ни в каком отношении критическим, переходным, переломным. Того несовпадения вершин полового и общеорганического созревания, которое отличает этот период у человека, у них нет и в помине. У животных этот период завершающий, приводящий к концу, плавно опускающий все кривые процессов развития. Здесь биологически нельзя и говорить о кризисе.
Мы решаемся заключить отсюда, что несовпадение трех точек созревания возникло у человека в силу удлинения периода его развития, растягивания его детства, вынесения линии развития за черту полового созревания. Мы еще слишком мало знаем из биологии детства для того, чтобы строить какие-либо предположения о том, когда и как это произошло. Но одно представляется в свете наших знаний о длительности детства несомненным уже сейчас: усложнение человеческого организма и форм его приспособления, усложнение окружающей человека среды — вот два основных момента, которые должны были вызвать удлинение человеческого детства, вынесение его за черту полового созревания. Вспомним, что у животных длительность детства является функцией от сложности организма и изменчивости среды. Вспомним далее, что биологическая функция самого детства состоит в приспособлении наследственных задатков к изменчивым условиям среды, и мы вправе будем предположить, что удлинение человеческого детства связано с началом исторической жизни человечества.
Блонский высказал глубокую мысль, что в конце детства ребенок является антропологическим аналогом так называемых „детских рас“, т. е. некоторых примитивных племен, не имеющих того периода развития, который начинается после периода полового созревания, и переходящих из детства прямо в стадию половой зрелости. У Турнвальда мы встречаем указание на то, что эпоха полового созревания является критической для детей примитивных народов, которые в первом школьном возрасте идут по школьной успешности наравне с детьми культурных народов, но после созревания перестают часто двигаться вперед, обнаруживают „рецидив примитивности“, опускаясь до общего уровня всего племени.
