жащей рукой“. Д-ръ Шренкъ: „Вы, слѣдовательно, чувствовали внутреннее сопротивленіе“? Свидѣтельница: „Да, — подсудимый самъ долженъ знать, насколько онъ повліялъ на меня“.
Д-ръ Прейеръ: „Чтобы господа присяжные засѣдатели не подумали, что мои вчерашнія сомнѣнія носили лишь субъективный характеръ, я долженъ заявить, что я пришелъ къ своему заключенію именно на основаніи почерка свидѣтельницы. Въ теченіе многихъ лѣтъ я серьезно занимался изученіемъ почерковъ и пришелъ къ заключенію, что почеркъ въ брачномъ свидѣтельствѣ принадлежитъ лицу, не вполнѣ обладающему свободной волей. Это побудило меня поставить такіе вопросы и я хочу теперь услышать, о чемъ именно говорилъ въ этотъ день подсудимый свидѣтельницѣ передъ вѣнчаніемъ?“ Свидѣтельница: „Въ точности я этого не могу припомнить“. Проф. Прейеръ: „Не касался-ли этотъ разговоръ подписи или, быть можетъ, пріятной будущности? Не были-ли это обѣщанія?“ Свидѣтельница: „Нѣтъ, онъ взялъ меня за руку и просилъ меня быть ему и баронессѣ сестрой; (на вопросъ прис. пов. Бернштейна): это было утромъ въ день вѣнчанія. Въ промежутокъ времени до вѣнчанія я сдѣлала всѣ необходимыя приготовленія“. Прис. пов. Бернштейнъ: „Вы не сдѣлали при этомъ никакихъ промаховъ?“ Свидѣтельница: «Нѣтъ».
Чинскій проситъ предложить д-ру Прейеру вопросъ, считаетъ-ли онъ необходимымъ, чтобы извѣстное лицо непремѣнно находилось въ состояніи гипнотическаго сна для полученія отъ гипнотизера какого либо приказанія. Предсѣдатель заявляетъ, что это теоретическій вопросъ, который
жащей рукой». Д-р Шренк: «Вы, следовательно, чувствовали внутреннее сопротивление»? Свидетельница: «Да, — подсудимый сам должен знать, насколько он повлиял на меня».
Д-р Прейер: «Чтобы господа присяжные заседатели не подумали, что мои вчерашние сомнения носили лишь субъективный характер, я должен заявить, что я пришел к своему заключению именно на основании почерка свидетельницы. В течение многих лет я серьезно занимался изучением почерков и пришел к заключению, что почерк в брачном свидетельстве принадлежит лицу, не вполне обладающему свободной волей. Это побудило меня поставить такие вопросы и я хочу теперь услышать, о чём именно говорил в этот день подсудимый свидетельнице перед венчанием?» Свидетельница: «В точности я этого не могу припомнить». Проф. Прейер: «Не касался ли этот разговор подписи или, быть может, приятной будущности? Не были ли это обещания?» Свидетельница: «Нет, он взял меня за руку и просил меня быть ему и баронессе сестрой; (на вопрос прис. пов. Бернштейна): это было утром в день венчания. В промежуток времени до венчания я сделала все необходимые приготовления». Прис. пов. Бернштейн: «Вы не сделали при этом никаких промахов?» Свидетельница: «Нет».
Чинский просит предложить д-ру Прейеру вопрос, считает ли он необходимым, чтобы известное лицо непременно находилось в состоянии гипнотического сна для получения от гипнотизера какого либо приказания. Председатель заявляет, что это теоретический вопрос, который
