Страница:Северные цветы на 1827 год.djvu/344

( 336 )

Мечты игривыя тобою были пѣты,
Въ печаль влюбились мы. Новѣйшіе поэты
Всего усерднѣе поютъ свою тоску:
На свѣте тошно жить, такъ бростеся въ рѣку!
Иной бы молвилъ имъ. Увы, не в этом дело!
Ни жить имъ, ни писать еще не надоѣло.
И правду безъ затѣй сказать тебѣ пора:
Пристала къ музамъ ихъ Нѣмецкихъ музх хандра.
Жуковскій виноватъ: онъ первый между нами
Вошелъ въ содружество съ Германскими пѣвцами
И сталъ передавать, забывши Божій страхъ,
Жизнехуленья ихъ въ плѣнительныхъ стихахъ.
Прости ему Господь! Но что же! Всѣ мараки
Ударились потомъ въ задумчивыя враки;
У всѣхъ уныніемъ одѣлося чело,
Душа увянула и сердце отцвѣло.
Какъ терпитъ публика безумие такое:
Ты спросишь. Публикѣ наскучило простое,
Мудреное теперь любезно для нее:
У вѣка дряхлаго испортилось чутье.

Ты въ лучшемъ вѣкѣ жилъ: не столько просвѣщенной,
Являлъ онъ бодрый умъ и вкусъ неразвращенной,