Сокр. Прекрасно говоришь, Ѳеодоръ. Вникай же въ мою-то помощь. Вѣдь кто не будетъ обращать вниманія на тѣ слова, которыми мы большею частію привыкли утверждать и отрицать, тотъ можетъ давать согласіе на положенія, еще ужаснѣе сейчасъ допущенныхъ.
B.Ѳеод. Обращайся къ намъ обоимъ, но отвѣчаетъ пусть младшій; потому что ошибаться ему менѣе неприлично.
Сокр. Такъ я предлагаю ужаснѣйшій вопросъ. Онъ, думаю, что-то такое: возможно ли, чтобы одинъ и тотъ же человѣкъ, зная нѣчто, не зналъ того, что̀ знаетъ?
Ѳеод. Что будемъ отвѣчать на это, Теэтетъ?
Теэт. Я-то думаю, что, вѣроятно, невозможно.
Сокр. Да, если видѣніе-то сочтешь знаніемъ. Въ самомъ дѣлѣ, что сдѣлаешь ты съ этимъ неизбѣжнымъ вопросомъ, держимый имъ, по пословицѣ, будто въ колодезѣ[1], когда какой смѣльчакъ, зажавъ рукою одинъ твой глазъ, спроситъ: C. видишь ли ты зажатымъ глазомъ свое платье?
Теэт. Не скажу, думаю, этимъ-то; но другимъ — конечно.
Сокр. Такъ правда ли, что то же самое ты видишь и не видишь?
Теэт. Какъ-то такъ.
Сокр. Не этого требую я, скажетъ онъ, и не о томъ спрашиваю — какъ, а то ли: — правда ли, то есть, что что̀ ты знаешь, того и не знаешь? Теперь тебѣ представляется, что чего не видишь, то̀ видишь. Но ты уже согласился, что видѣть значитъ знать, а не видѣть — не знать. Заключай же изъ этого, что̀ у тебя выходитъ.
D.Теэт. Я заключаю, что изъ моего положенія вытекаютъ противныя слѣдствія.
Сокр. А вѣдь можетъ быть, почтеннѣйшій, что ты испытаешь и много такихъ затрудненій, если кто спроситъ
- ↑ Пословица: ἐν φρέατι συνέχεσθαι, держать связаннымъ въ колодезѣ, примѣняется къ тѣмъ, которые поставлены въ такое затрудненіе, что высвободиться изъ него никакъ не могутъ (см. p. 174 C).
Сокр. Прекрасно говоришь, Феодор. Вникай же в мою-то помощь. Ведь кто не будет обращать внимания на те слова, которыми мы большею частью привыкли утверждать и отрицать, тот может давать согласие на положения, еще ужаснее сейчас допущенных.
B.Феод. Обращайся к нам обоим, но отвечает пусть младший; потому что ошибаться ему менее неприлично.
Сокр. Так я предлагаю ужаснейший вопрос. Он, думаю, что-то такое: возможно ли, чтобы один и тот же человек, зная нечто, не знал того, что̀ знает?
Феод. Что будем отвечать на это, Теэтет?
Теэт. Я-то думаю, что, вероятно, невозможно.
Сокр. Да, если видение-то сочтешь знанием. В самом деле, что сделаешь ты с этим неизбежным вопросом, держимый им, по пословице, будто в колодезе[1], когда какой смельчак, зажав рукою один твой глаз, спросит: C. видишь ли ты зажатым глазом свое платье?
Теэт. Не скажу, думаю, этим-то; но другим — конечно.
Сокр. Так правда ли, что то же самое ты видишь и не видишь?
Теэт. Как-то так.
Сокр. Не этого требую я, скажет он, и не о том спрашиваю — как, а то ли: — правда ли, то есть, что что̀ ты знаешь, того и не знаешь? Теперь тебе представляется, что чего не видишь, то̀ видишь. Но ты уже согласился, что видеть значит знать, а не видеть — не знать. Заключай же из этого, что̀ у тебя выходит.
D.Теэт. Я заключаю, что из моего положения вытекают противные следствия.
Сокр. А ведь может быть, почтеннейший, что ты испытаешь и много таких затруднений, если кто спросит
——————
- ↑ Пословица: ἐν φρέατι συνέχεσθαι, держать связанным в колодезе, применяется к тем, которые поставлены в такое затруднение, что высвободиться из него никак не могут (см. p. 174 C).
